Ветхий Завет и его мир | страница 36



Из тюрьмы и из суда он взят,
и о его роде кто скажет?
Ведь он отделен от земли живых,
за грех моего народа
удары ему.
И будет устроена его злодеями его гробница,
и с богатым он в своей смерти,
ибо он неправды не делал,
и не было обмана в его устах.
А Яхве захотел
мукам предать его.
Если сделается жертвой за грех его душа,
он увидит потомков,
будет долгоденствовать,
и желание Яхве его рукою исполнится.
Труд своей души
он увидит, пресытится;
познанием его оправдает праведник,
раб мой, многих,
а их грехи он понесет.
Поэтому я наделю его многими,
и сильных он разделит в добычу,
ибо он предал смерти свою душу
и к грешникам сопричислен,
а он грех многих нес
и за преступников ходатайствовал.

Эта тема божественного спасителя — «раба Яхве» красной нитью проходит через все пророчество Второисаии. Мы читаем (Ис. 42:1—7):

Вот раб мой, я держу его,
избранника моего душа моя милует.
Я возложил свой дух на него,
правосудие к племенам он выведет.
Он не будет кричать и не поднимет
и не даст услышать на улице свой голос,
надломленную трость не переломит
и угасающий светоч не погасит.
По правде он будет вести суд,
не ослабнет и не сбежит,
пока не установит в Стране правосудие,
и на Учение его острова не станут уповать.
Так говорит бог, Яхве,
сотворивший небеса и распростерший их,
утвердивший землю и растения ее,
давший душу народу на ней
и дух ходящим по ней.
Я, Яхве,
призвал тебя в правде,
и я возьму твою руку,
и буду хранить тебя, и сделаю тебя
<символом> договора с народом,
светочем племенам,
чтобы открыть глаза слепым,
вывести из тюрьмы заключенного…

Такие же мотивы проходят через проповеди и третьего пророка этой школы, так называемого Третьеисаии, составляющие заключительную часть книги, названной именем Исайи, в том виде, как она дошла до нас.

По возвращении иудеев из Вавилонии они предприняли восстановление храма Яхве. Дело в том, что реставрация Иудеи мыслилась и персидскими властями, и верхушечными кругами иудеев как создание привилегированной храмовой общины почитателей этого божества. Иерусалимский храм должен был стать не только религиозным, но и политическим центром храмовой общины, противопоставленным самаритянскому храму на горе Гаризим.

Всякая задержка строительных работ чрезвычайно беспокоила не только храмовый персонал, но и массу общинников. Эти настроения нашли свое отражение в книге Аггея (520 г. до н. э.) ив книге его современника Захарии, по-видимому, возглавлявшего знатный род Иддо. Последняя построена как серия видений, показывающих символически и возрождение Иудеи, и гибель ее противников, и очищение жрецов, и уничтожение зла. В пророческих книгах этого времени особое место занимает вопрос об организации власти; он решался так, чтобы общину возглавляли светский правитель из династии потомков Давида и верховный жрец (см. в особенности Зах. 6:11—13). На первых порах так и было: в руководство общиной входил Зоровавель (Зеруб-бавель) сын Шеалтиэля, выходец из царского дома, однако сравнительно быстро потомки Давида исчезли с политической арены. Вся власть, духовная и светская, сосредоточилась в руках верховного жреца.