Основную массу иудейско-израильского общества в первой половине I тысячелетия до н. э. составляли свободные землевладельцы — члены родо-племенных групп и одновременно общинники — полноправные граждане своего рода; они из года в год обрабатывали свою родовую землю, кормились от нее и платили подати в царскую казну; они выполняли также в пользу царя различные повинности. Таких людей называли «народом земли».
На одном социальном полюсе находились аристократы и богачи («сильные», «богатыри войска»), владевшие громадным количеством земельных участков, множеством рабов, жившие в богатстве и роскоши. Среди них были и родо-племенная верхушка, и царские дружинники, и придворные, получавшие земли и содержание из царской казны, и разбогатевшие различными способами простолюдины.
В книге Псалмов (10:7—10 [9:28—31]) рисуется портрет такого притеснителя:
Проклятием его уста наполнены, и обманом,
и хитростью, под его языком — тяготы и преступление.
Он сидит в засаде в селениях,
в тайниках убивает невинного,
его глаза за несчастным следят.
Он подстерегает в укромном месте, как лев в логове,
подстерегает, чтобы схватить бедняка.
Он хватает бедняка своею ловлей, своею сетью,
и он сгибается, прилегает,—
и падают в его когти несчастные.
На другом социальном полюсе концентрировались хофши, утратившие свое достояние, бродяги-иври, батраки (они нанимались обычно на трехлетний срок) и временные рабы-единоплеменники.
Как все это происходило в реальной повседневной жизни, показывает эпизод с виноградником, принадлежавшим некоему Навуфею (Навоту), эпизод, известный нам только потому, что в роли насильника здесь выступает царь Ахав (869—850 гг. до н. э.), а сами события вызвали в Израильском царстве острый общественно-политический кризис. Ветхозаветный историк рассказывает (1 Цар. [3 Цар.] 21:1 —16): «И было после этих событий, виноградник был у Навуфея-изреэлитянина, который в Изреэли, подле дворца Ахава, царя Самарии [Шомрона][8]. И сказал Ахав Навуфею так: дай мне твой виноградник, и он будет мне огородом, ибо он близко возле моего дома, а я дам тебе вместо него виноградник лучше этого. И сказал Навуфей Ахаву: упаси меня Яхве, чтобы я отдал наследие моих отцов тебе! И пришел Ахав домой к себе, удрученный и опечаленный из-за той речи, которую говорил ему Навуфей-изреэлитянин (а он сказал: я не дам тебе наследие моих отцов), и лег на свою постель, и отворотил свое лицо, и не ел хлеба. И пришла к нему Иезавель [Изевель], жена его, и сказала ему: чем это твой дух удручен, и ты не ешь хлеба? И сказал он ей: когда я говорил Навуфею-изреэлитянину, и сказал ему: дай мне твой виноградник за серебро, или, если ты хочешь, я дам тебе виноградник вместо него, то он мне сказал: я не дам тебе мой виноградник! И сказала ему Иезавель, его жена: ты теперь свершай царскую власть над Израилем, встань, ешь хлеб и ублажай свое сердце; я дам тебе виноградник Навуфея-изреэлитянина. И она написала письма от имени Ахава, и запечатала его печатью, и послала эти письма старцам и горожанам, которые в его городе, живущим с Навуфеем. И она написала в этих письмах так: созовите пост и посадите Навуфея во главе народа. И посадите двух негодных людей супротив него, и пусть они свидетельствуют против него так: ты проклинал бога и царя! И выведите его, и побейте его камнями, и пусть он умрет. И сделали мужи города его, старцы и горожане, которые живут в его городе, как посылала к ним Иезавель, как написано было в письмах, которые она посылала к ним.
