Так что фейри в самом конце их трио даже не догадался, что я здесь, пока не обернула руку вокруг него, пока не прижала ладонь к его губам и не скользнула клинком по его горлу.
Он умирает прежде, чем издать какой-либо звук.
Его энергия наполняет меня. Моя кровь воспевает в ответ гимн смерти, который только я и могу слышать. Остальные два фейри останавливаются, будто почувствовав что-то, но не поворачиваются.
Они уверены, что он позади, готовый защищать и охранять их спины.
Это их ошибка.
Первый указывает движением двух пальцев двигаться вперед. Превосходно.
Я осторожно кладу тело фейри на землю и огибаю дерево, прижимаясь к нему спиной, в то время как приближаюсь ко второму.
Я была не права в том, что охотилась так раньше. Это эффективно, жестоко и знакомо, но это другое. Моя сила гудит. Она заглушает мои шаги. Она заставляет мои суставы двигаться так же плавно, как вода, которая течет по камням. Есть в этом необузданность, которую, я уверена, никогда не чувствовала, словно я знаю весь лес и знаю каждое движение, которое должен сделать мой враг.
Я скольжу позади него, как тень. Одной ладонью закрываю его рот, как делала это с другим. Радостный дикий шепот в его ухо пугает часть меня из той жизни, которую я забыла: «Попался».
Моя рука змеится вокруг фейри, словно обнимает его, а затем я погружаю острый край лезвия сквозь его ребра прямиком в сердце. Его приглушенный крик упирается в мою ладонь. Я вскидываю голову, чтобы посмотреть, заметил ли последний фейри.
Наши глаза встречаются.
Он с ужасом смотрит, как я вытаскиваю меч из его спутника и бросаю тело на землю. Кровь капает с моего клинка, кап, кап, кап, ударяется в грязь.
В ту же секунду, когда энергия второго мёртвого фейри наполняет меня, я улыбаюсь. В это мгновение я знаю, что выгляжу как смерть.
Его выражение лица меняется на узнавание. Он произносит лишь одно слово:
— Ты.
Мгновение назад это могло бы заставить меня остановиться. Этого было бы достаточно, чтобы прорваться сквозь туман моего замешательства. Но я слишком далеко зашла. Моя сила, наконец, затихает и удовлетворяется, напевая слова, рыком пульсирующим в ушах: «Закончи это, закончи это, закончи это». В конце концов, он не бежит.
Это его вторая ошибка.
Мои пальцы хватают рукоятку меча. Я резко дергаю запястьем, и лезвие рассекает воздух. Оно ударяет фейри в шею. Его ноги поджимаются под ним, как у подстреленного оленя на охоте.
«Мы все олени»
Кто мне это сказал? Я вздрагиваю от внезапной приступа уязвимости, который приносят эти слова.
