На самом деле по той же инструкции охранять женщин должны женщины. Хотя бы один из двух охранников должен обладать тем же полом что и охраняемый. Но волшебницы редко идут в охрану, и их можно понять. Помимо службы существует масса других, значительно более приятных способов скоротать жизнь. Впрочем, мне везет, и мой сопровождающий, отсоединив цепочку от браслетов, отворачивается лицом к стене. Как маг с такой совестью смог вообще работать в тюрьме?
Я раздеваюсь и ступаю под теплые струи воды. Закрываю глаза и просто стою, впитывая ощущения. Двигаться не хочется. И на минуту можно просто забыть, где ты и почему. Такие секунды особенно ценны, когда жить остается очень мало. В голове снова вьются посторонние и совершенно неуместные мысли.
Я никогда не думала, что закончу свои дни в тюрьме, точнее в зале суда. Что меня казнят за предательство. На самом деле даже двойное. Проклятая, отступница — та, кто поклялась в верности Свету и нарушила одну из основных заповедей, та, кто стала женой князя Тьмы и убила его. Отступников в нашем мире мало, основная масса предпочитает не связываться с Абсолютами и вести тихую спокойную жизнь за пределами невидимого противостояния. Но есть те, кому хочется «романтики». Битв, приключений, подвигов. Среди молодых магов такие встречаются всегда. Со временем они либо погибают, либо понимают, что лучше было бы остаться в стороне, и уходят в отставку. Но есть и такие, кто идет до конца. Например, Виттор.
Никто точно не знает, сколько ему лет. Больше трехсот, положенных обычным магам. Прожить дольше могут носители Абсолюта или же те, чья сила достигла определенных пределов. Раньше наставник казался мне непобедимым. Нейтральный маг, однажды принявший сторону Света, он не прошел посвящение, даже не пытался, сказав, что на войне цвета не важны. Он служит Совету и готовит для него новых боевиков, даже представить страшно, сколько учеников он похоронил за свои годы.
Я открываю глаза и начинаю намыливаться, жадно скребу мочалкой кожу, промываю волосы и стараюсь не думать. Не хочу. У меня еще вся ночь впереди, чтобы досчитать амбирцит. Спать нельзя, во сне к убийце приходят его жертвы. А свидание с мужем — последнее, чего я хочу.
Закончив с водными процедурами, натягиваю тюремный костюм, складываю вчерашний в мешок вместе с влажным полотенцем и иду к выходу. Охранник вздрагивает и оборачивается, когда я задеваю его плечом. Будь на моем месте кто-то другой, и жена вряд ли дождалась бы Маркуса дома. Мне же его смерть ни к чему.
