Первый Целитель — Илей, и раз он до сих пор не прибыл, значит, в отключке я пробыла недолго.
— Тасс. Им пропитали пули, — говорю, просто чтобы убедиться в том, что голос звучит нормально. Боли в бедре уже не чувствую, значит, саму рану залечили. С ядом как всегда сложнее. Тасс — сок растения, которое используется во многих зельях для увеличения срока использования. В малых дозах никакой реакции у организма он не вызывает, но вот при взаимодействии с металлом в чистом виде… Если бы не своевременная помощь меня ожидали бы крайне неприятные часы.
— И вам очень повезло, что мы смогли вовремя доставить вас к лекарю, мадам Шеруда, — подтверждая мои мысли, тихо произносит уже знакомый мне боевик и подходит ближе.
Рядом с маленьким и сухоньким доктором, он кажется гигантом. Высокий, с короткой стрижкой, грубым лицом, словно вытесанным из камня, рассеченной нижней губой, которую он невольно прикусывает, и зелеными глазами. Теперь я его узнаю. Мы уже встречались, и последняя наша встреча наверняка хорошо ему запомнилась.
— Благодарю, — пристально рассматриваю его, выискивая малейший признак враждебности. Он мне далеко не друг, но очевидно, хороший боевик, которого после общения со мной перевели в резерв. Временно естественно, у нас такими кадрами не разбрасываются. — Как нога?
По лицу мужчины пробегает неуловимая судорога, но он сдерживается.
— Восстанавливается, — отвечает глухо и сквозь зубы, а я подавляю невольную улыбку. Сложно отделаться от устоявшейся привычки бить по больному. За последние годы я поняла, что иметь врагов и знать о них проще, чем заводить союзников, которым не доверяешь. Те, кто в лицо говорят о ненависти, хотя бы не лицемерят.
Нас прерывает появление Илея, которое мы все ощущаем как сосредоточение огромного количества Света, на меня оно давит, целитель заметно приободряется, а боевик поворачивает голову на приближающийся источник силы. Полный нейтрал. Я только теперь замечаю, что на мне нет браслетов, и тут же тянусь к магическому полю, чтобы самой провести диагностику и заняться собственным восстановлением. Боевик тут же дергается назад, но заметно расслабляется, понимая, что никаких пакостей от меня ждать не нужно. Теперь улыбку сдержать не удается.
Неужели они в большинстве своем действительно считают, что после добровольной сдачи я стану целенаправленно рыть себе яму? Будто реальных обвинений мне мало, чтобы связываться с глупыми и бесполезными попытками навредить кому-то. Я не маньяк, не сумасшедшая и даже не принявшая Абсолют темная, чтобы мечтать только о чужой боли. Да и они, после столь длительного общения могу говорить с уверенностью, думают далеко не только о том, как приумножить Тьму. Но противоположной стороне этого не понять.
