— Все плохо? — смотрю ему в глаза, желая узнать правду.
— У тебя нарушена репродуктивная функция, организм привык к стимуляторам, не говоря уже о массе других воздействий, назначение которых я пока не понял.
От такой откровенности по коже бегут мурашки. Нет, с репродуктивной функцией — определение прямо по учебнику анатомии — он меня не удивил. Со стимуляторами тоже, без них я бы вообще не выдержала. А вот неизвестные воздействия. Точнее даже не это, а то, что один из сильнейших магов не может определить их назначение… Пожалуй, с убийством муженька я поспешила, нужно было сначала узнать, что именно он со мной сделал. Под пытками. А потом уже упокоить.
— И какое заключение ты сделаешь? — вежливость отпадает сама собой. — Я опасна и должна быть устранена во избежание несчастных случаев?
Илей треплет меня по волосам как щенка и качает головой.
— Не говори глупостей. Ты также опасна, как и любой, имеющий склонность к Тьме. Если бы мы истребляли всех, равновесие давно бы рухнуло. Я снял слепок твоей ауры, взял кровь для анализа, провел общую диагностику. Все результаты предварительно передам Совету с подробными объяснениями. Если говорить цинично, я сохранил бы тебе жизнь, только для того, чтобы разобраться с этими неизвестными завихрениями. Будем надеяться, что их логика не слишком отличается от моей.
Я невольно усмехаюсь, целитель не лжет и не склонен приукрашивать реальность. Хорошо. Лучше уж жестокая правда, чем неуклюжие попытки Виттора заставить меня верить в лучший исход. У меня есть еще один вопрос, который требует ответа.
— Кто занимается моим сыном?
— Я, — невозмутимо отвечает Илей, — он полностью здоров. Сейчас находится под охраной и постоянным наблюдением. У него опытная няня. Все хорошо, можешь не переживать.
Я киваю, чувствуя, как отпускает напряжение. Анджей — единственный, за кого я сейчас переживаю.
— Мне дадут с ним увидеться?
Лекарь поджимает губы и качает головой.
— До суда нет. Потом возможно.
Мне хочется смеяться. Потом? После заседания меня казнят, и ни о каком свидании не может быть и речи. На мой насмешливый взгляд Илей отвечает спокойным и уверенным. Он почему-то тоже верит в то, что меня оставят в живых. Серьезно? Может быть, я и совершила благое дело, отправив к Абсолюту одного из князей Тьмы, но пару десятков убитых невинных душ его смерть не смоет.
Больше мы не разговариваем. Целитель зовет охрану, которая отводит меня в камеру.
