— Ты прав. Пожалуй, кой-чего в нашем вареве действительно не хватает, — согласился Белов и, неслышно ступая, определенно осторожничая, направился в ельник.
На этот раз участковый не сразу разгадал смысл его действий. Пожалуй, что-то вроде игры затеял зоолог. С одной ели, постучав по стволу палкой, перегнал белку на другое дерево, потом, ласково бормоча что-то, вроде как приманил ее поближе, потом с появившейся вдруг решительностью в движениях шагнул к ничем, кажется, не выделявшейся среди других ели и стал на нее карабкаться. Через минуту он спрыгнул наземь, и оба зрителя, Мернов с восхищением, а белка в великом гневе (зацокав и запрыгав по веткам, причем уже почти не таясь людей), догадались, что произошло ограбление: пригоршню великолепно высушенных белых грибов ссыпал зоолог в закипавшую похлебку.
Впрочем, он — и это, как видно, особенно понравилось Мернову — сразу же восстановил справедливость: на один из сучков, с которых снял белкины грибы, наколол корку черствого хлеба.
Похлебка удалась на славу. Потом, уже засыпая, Мернов признал:
— Ты, Андреич, самый что ни на есть тот… У тебя здесь получится…
Наутро, к восходу солнца, были уже далеко от «табора». Кругом расстилалась обширная гарь. Поросшая мелким ельником, еще не скрывшим волнистого рельефа местности, залитая солнцем, она своей безжизненностью наводила уныние. Мрачно нахохлился Белов; забытый, покачивался на его груди бинокль. Мернова, сердито погонявшего по бездорожью лошадь, беспокоил цвет солнца, предвещавший, по мнению участкового, близкую оттепель.
— Ишь, золотит… — бормотал он. — Того и гляди, весь снег стает, и придется нам с тобой, Василь Васильич, сани в Ваулове, кержакам на забаву, оставить. На спине меня повезешь. Ах, язви, и седло-то я не захватил…
Белов, внимательно посмотрев на солнце, успокоил:
— Потеплеть потеплеет, но не растает. Снег на мерзлую землю выпал, будет лежать — верная примета.
— Хорошо бы…
И вот тут Белов, немного ослепленный солнцем, отведя взгляд в сторону, заметил на снегу цепочку следов — почти занесенных и различимых только благодаря боковому утреннему свету.
— Иван, постой-ка, — с радостной встревоженностью вскрикнул он, мгновенно соскакивая с саней. — Понимаешь ли, такие следы!
— Ну и глазастый ты, Андреич. Что значит разведка! Я вот ничего не вижу. Ну что там? Уж не тигра ли пробежала?
— Увы, тигра-то на двух ногах, — разочарованно отозвался Белов. — И не бежала, а скорей всего еле-еле плелась. — Он присел возле следов и ребром ладони осторожно сгреб с одного из них тонкий слой снега. — Странно!
