Черноснежка уже успела заметить, что кто-то вышел из дома, и что этим кем-то оказался Харуюки, поэтому, когда до скамейки ему оставалась пара метров, послышался тихий голос:
— Прости. Я тебя разбудила?
— Ничего, я вполне выспался, — ответил Харуюки, стоя на месте.
Черноснежка молча подвинулась вправо. Сделав ещё пять шагов, Харуюки оказался слева от скамейки, а затем и сам сел на неё.
Прямо у их ног небесный сад кончался обрывом. Никаких ограждений на башне не было, и благодаря этому перед ними расстилалась прекрасная панорама Ускоренного Мира. Они видели не только центр города, простиравшийся от Роппонги до Сибуи, но и уходящие вдаль улицы, переходящие сначала в Сетагаю, потом в Тёфу, затем в Хатиодзи, а на самом горизонте — в горы Окутама, освещаемые вечным закатом. От картины захватывало дух.
— Здорово, наверное, было бы слетать с тобой в закат… — услышал Харуюки шёпот справа от себя и кивнул.
— Наверное… когда я вижу всё это, кажется, что мне под силу долететь до самого конца Ускоренного Мира, — мечтательно произнёс он, а затем, опомнившись, добавил: — Но на самом деле у меня где-то в Сибуе кончилась бы энергия.
После короткого молчания Черноснежка неожиданно спросила:
— А если ты воспользуешься Инкарнацией?..
— Э-э…
Харуюки повернул голову, но маска Чёрной Королевы похожа на маску аватара Харуюки тем, что скрывает выражение лица. Вновь повернувшись к закату, Харуюки подумал, а затем ответил:
— Эм-м… если подлететь как можно выше с помощью Скорости Света, а затем спланировать вниз, то, повторяя этот цикл, можно улететь довольно далеко… но среди всех моих Инкарнационных техник эта — самая непослушная. Я тренировался использовать эту технику, но у меня до сих пор частенько не получается активировать её из-за нехватки воображения…
— Ясно… извини, что вдруг спросила тебя об этом. Действительно, активация Инкарнации тесно связана с эмоциональным состоянием, и поэтому тренировки часто оказываются неэффективными, ведь на них отсутствует чувство крайней нужды…
— А… ага.
Харуюки кивнул, но кое-что в её словах показалось ему странным, поэтому он снова украдкой взглянул на лицо Черноснежки. У Системы Инкарнации две стороны — светлая и тёмная. Даже если применять исключительно положительную Инкарнацию, основанную на надежде, злоупотребление может затянуть человека в бездонную тьму, кроющуюся в душе. Об этом Харуюки рассказала сама Черноснежка, и до сих пор она даже не употребляла слово «Инкарнация» без особой на то необходимости.
