— Наш план прошел успешно?
— На все сто процентов. Не беспокойся, Линтранд, когда он проснется, то ни о чем не будет подозревать, — доктор ввел другую комбинацию на панели и внезапно, вся комната преобразилась в уютное местечко, с парой мягких коричневых кресел, мебелью из красного дерева, электронным камином, кожаным диваном и даже барной стойкой. Джорелл все так же остался лежать посередине комнаты на кушетке.
Линтранд подошел к камину, а Улькиус сел позади него в одно из кресел.
— Ты ведь знаешь, Улькиус, я никогда не врал и не обманывал. Я всегда говорил людям правду вне зависимости от того, какое положение занимаю я и какое они, — в его голосе начал проступать гнев. — Говорил, как есть, пусть даже лучше было бы солгать, но я всегда говорил правду, даже если ложь могла спасти мою жизнь, — Линтранд сжал свои кулаки.
— Все это знают, Линтранд, — профессор поспешил к барной стойке, и достал бутылку виски и два стакана. — Многих это злило и злит до сих пор, когда вы говорите им правду. Многие не любят вас за это, но именно ваша честность сыграла свою роль, когда мы выбирали лидера, человека, который всегда укажет на твои недостатки, чтобы ты смог их исправить. Который всегда скажет нам правду, какая бы плохая ни была ситуация. Тот, кто не боится говорить правду, по праву может вести нас за собой, — Улькиус разлил виски по стаканам, затем убрал бутылку на место, и не спеша направился к камину, у которого стоял Линтранд.
— Тогда было много кандидатов, не уступающих тебе по силе. Но какой прок нашим людям от силы, если их лидер будет что-то скрывать от них или бояться говорить солдатам, что они еще слабы? Лишь бы они только не держали на него злость и не задумали свергнуть его. Это же не лидер, а трус. Зачем нам нужен такой лидер, который боится говорить правду своим подчиненным? — профессор дал один стакан с виски своему другу.
— Что ж, сегодня впервые за всю свою жизнь я солгал. Предал свои идеалы, предал самого себя. Какой стыд и позор я испытываю сейчас… но друг мой, ты ведь понимаешь, что не солги я, это могло стоять жизни не только мне и тебе, а всему человечеству.
— Это все понимают, не переживай, никто не осудит тебя за это, — подбодрил его тот.
— Я не могу взять на себя ответственность за гибель всего живого на этой планете. Не могу допустить этого. Разговор останется между нами Улькиус. Остальным, я просто запрещу говорить о том, что произошло во внешнем мире, пока Джорелл будет тут. Сегодня я солгал, но это была, ложь во благо всего человечества
