Пот сильно струится вниз по моей шее, спине и ногам. Дыхание становится обрывочным. Я стараюсь использовать все знакомые мне дыхательные упражнения, готовя себя к встрече с ней. Я с легкость пожимаю руку ее отца и Джонни. Но когда она кладет свою нежную руку в мою ладонь, мою кожу покалывает.
– Пресли, – выдыхаю я ее имя.
Девушка задерживает дыхание и поднимает на меня глаза. Маленькая девочка, которую она держит, продолжает обнимать ее за шею, но тоже смотрит на меня.
– Финн? – ее голос такой тихий, что его едва слышно.
– Да, – тихо отвечаю я, понимая, что Робби и Макс наблюдают за нами.
– Ты знал Саймона? Ты морпех?
– Да.
Ее лицо приобретает выражение страха и замешательства. В тот день в парке мы кратко упомянули, что я был военным, но я не уточнял. Мое сердце начинает биться в три раза быстрее от тяжелого чувства. Молчание длится несколько минут, и никто из нас не отводит свой взгляд.
Джонни подходит к ней и обнимает за плечи.
– Милая, мы должны двигаться дальше. Здесь много людей, – он указывает ей на группу ожидающих.
– Они могут подождать минуту.
Мужчина отступает и удивленно смотрит на нее. Затем его взгляд падает на ее ладонь, которая по-прежнему в моей руке. Пресли медленно убирает ее, рассматривает нас троих, затем указывает на меня.
– Эти люди знали Саймона по морской пехоте.
Джонни смотрит на нас с абсолютной благодарностью.
– Спасибо за то, что вы пришли. Для нас это много значит.
Я смотрю на девочку в ее руках и вижу что она в полном замешательстве. Она как тиски сжимает Пресли и говорит что-то похожее на «он как папа».
– Да, как твой папа, – ее голос слегка ломается, и одинокая слеза скользит по ее щеке. Затем она натягивает улыбку. – Вы придете на поминки? Папа, Джонни и я с удовольствием бы еще поговорили с вами.
Я не могу найти слов, уставившись на ее красоту с маленькой девочкой на руках.
– Мы там будем, – отвечает ей Макс и похлопывает меня по спине, сотрясая меня.
Пресли уходит, а мы продолжаем стоять пока место вокруг могилы не пустеет. Затем мы тоже прощаемся.
Я последний, кто произносит небольшую молитву, и когда я оборачиваюсь, то застываю на месте. Вся наша группа с грустью смотрит на меня. Единственный взгляд, который успокаивает, это взгляд Эмбер. Она одаривает меня хитрой ухмылкой и утыкается лицом в грудь Робби.
Что-то написано на ее лице, что-то, что я видел очень много раз за последние три года. Это знающий взгляд. Из тех, которые заставляют мой желудок упасть, потому что я сам слишком много раз бросал этот знающий взгляд, что и не сосчитать.
