Жалость всколыхнулась в душе робким намеком, но я торопливо откинула её прочь. Нет смысла. Было бы у меня оружие, с которым можно пойти против троих, я бы ещё подумала. А так впору себя пожалеть. Данутка уже успела обрадовать меня информацией, что обычно Гдышек терроризирует село не меньше трех дней, поэтому ждать, когда он выйдет из таверны, бессмысленно. С учетом раненого, он может и вовсе задержаться здесь на неопределенный срок.
А значит, нужно думать. Думать, как убить мерзавца в таверне.
Идиотизм!
Между прочим, я снайпер!
О том, что можно выстрелить прямо из этого укрытия, речи даже не шло — арбалет элементарно здесь не поместится. Изобразить Рембо и войти с парадного входа? Вот будет умора.
И напишут на моей могилке: здесь покоится Зайчик, редкостная дура.
Нет, надо что-то другое. Другое… Но что?!
Недосып вторые сутки сказывался усталостью, повышенной раздражительностью и отсутствием свежих идей. В коридорчике было очень душно, так что я предпочла вернуться к выходу, где меня караулила Данутка, а затем и вовсе выйти на улицу.
На решение проблемы у меня оставалось чуть больше суток, так что стоило поторопиться.
— Как думаешь, чем они займутся дальше?
— Как пленника домучают, самогон батин допьют, так сразу спать завалятся, — уверенно проговорила девица. — Раньше всегда двое в дозоре оставались, а сейчас наверняка лишь одного в нижнем зале поставят.
— В какой комнате Гдышек остановится, знаешь?
— В самой лучшей, с кроватью которая.
Да ладно? Тут кровати есть?
В голове начал потихоньку формироваться план, но для его реализации мне требовалась помощь.
— Гдышек в комнате один будет? Можно туда сейчас попасть, глянуть?
— Можно, но…
Мне достался взгляд полный сомнения. Кажется, Данутка усомнилась в моем душевном здравии. Поздно, дорогуша.
А спустя несколько минут я узнала, что на второй этаж можно попасть не только изнутри таверны, но и снаружи. Уверенными и привычными движениями девица нашарила во тьме ночи лестницу, приставила её к стене точно под самым большим окном, которое было немного приоткрыто, и жестом предложила мне взобраться наверх.
Уж не знаю, на кого были рассчитаны эти окна, но внутрь я пролезла с трудом и только после того, как сняла рюкзак, тихонечко спустив его в комнату первым. Затем вползла сама, едва не вывихнув себе всё, что можно, и только после этого выглянула на улицу и посоветовала Данутке убрать лестницу и убраться самой.
— Точно? — недоверчиво нахмурилась девица, которой, кажется, понравилось участвовать в моей авантюре.
