Воспарение [= На подъеме] | страница 16

— Ещё раз говорю мужик — отвали. О чём мы тут болтаем, не твоё дело.

Ронни поспешил вскочить на ноги.

— Эй Скотти, почему бы нам не прогуляться?

— Не стоит, — ответил Скотт. — Не нуждаюсь в сопровождении, но сперва кое-что скажу. Если вы едите здесь, то ваше дело — еда. Можете критиковать её, как душе угодно. А чем эти женщины занимаются в нерабочее время — уже не ваше дело. Усёк?

То, кто спросил Скотта, обращались ли к нему, расправил руки и встал. Он был не такой высокий, как Скотт, но был моложе и мускулистее. Его шея и щёки раскраснелись.

— Лучше убери отсюда свою разговорчивую харю, пока я не сделал это силой.

— Не уж, нет уж, — резко вмешалась Пэтси. — Скотти, тебе лучше уйти.

Он без пререканий вышел из закусочной и полной грудью вдохнул прохладного октябрьского воздуха. Сзади раздался стук в стекло. Скотт обернулся и увидел Бычью Шею, который поднял палец, будто хотел сказать «обожди-ка минутку». В витрине «Пэтсис» висело много разных плакатов. Бычья Шея сорвал один из них, подошёл к двери и открыл её.

Скотт сжал кулаки. Он не дрался со времён начальной школы (то была эпичная битва, длившаяся пятнадцать секунд; шесть ударов, четыре из которых не попали в цель), но вдруг ему с нетерпение захотелось ринуться в бой. Он ощутил в ногах такую лёгкость, как никогда до этого. Но злости не было. Только радость. Оптимизм.

Порхай как бабочка, жаль как пчела, подумал он. Ну давай, здоровяк.

Но Бычья Шея не хотел драться. Он скомкал плакат и бросил на тротуар к ногам Скотта.

— Вот твоя подружка, — сказал он. — Возьми домой и подрочи на неё. За исключением изнасилования, только так ты сможешь её когда-нибудь трахнуть.

Он вернулся внутрь и довольный сел со своими приятелями: дело закрыто. Зная, что все в закусочной смотрели на него, Скотт наклонился, поднял скомканный плакат и пошёл, куда глаза глядят, — просто не хотел, чтобы на него пялились. Он не ощущал стыда и не чувствовал себя глупо из-за того, что выкинул в закусочной, где обедала добрая половина Рока, но ему было неприятно находиться под взорами стольких глаз. Это заставило его задуматься: почему людей тянет на сцену спеть, сыграть или рассказать пару шуток?

Он расправил комок бумаги и первым делом подумал о том, что сказала Мисси Дональдсон: «Это единственная причина, почему она согласилась, чтобы они поместили её на плакат». Под словом «они» имелся в виду Комитет Касл-Рока по Индюшачьему забегу[10].

В центре плаката была фотография Дейрдре Маккомб. Но были и другие бегуны, большинство из которых находилось позади неё. К поясу её коротких шортиков было прикреплено большое число «19». А на футболке значилась надпись МАРАФОН НЬЮ-ЙОРК СИТИ 2011. Её лицо выражало то, что он никак не мог соотнести с ней — блаженную радость.