- Откуда бекон? - спросила я. пропуская подозрительное «наш». Вот неспроста она это слово употребила. Моя бабушка вообще
слова четко и по делу использует, не приукрашая ничего.
- Ну, так откуда, из города Андрей Соловьев привозит, а ты ж знаешь, как я его люблю.
- Угу... не пойму почему ты худая... - зевая, сказала я. мечтая дальше продолжить сон.
- Потому что работаю. Давай, внученька, вставай. Не порядок! Нашего Диму нужно накормить.
Нет. она опять сказала «наш»?! Может, я халат плохо постирала? Или в бане остались следы нашего... м-м-м-м... ну того самого.
Или она слышала? Нее. баня то прилично от дома, и там стены не как у нас с соседом.
- Он не наш. - пробурчала я. пытаясь залезть под одело поглубже.
- А что халат ночью стирала? Утром подошла, а он мокрый и стиранный...- тут же спросила баба.
Все! Сон прошел, и в подушке торчало личико с выпученными глазами.
- Замарала... Блины, говоришь? Супер. Ты самая любимая и заботливая бабушка на свете. Обожаю тебя! – быстро протараторила я. вскакивая с постели.
Обняв и поцеловав бабушку, побежала в ванную, совсем не замечая, как бабушка хитро улыбается во весь рот.
Дед у меня был золотой, обо всем позаботился. И поэтому, сделав утренние процедуры в нормальной ванной, переоделась в чистые джинсы и тонкий свитерок. и направилась в кухню. Подошла к кухонному гарнитуру и стала наливать чай.
- Я сама налью, а ты позови Диму. - тут же услышала бабулин голос, отчего я разлила заварку из заварника на столешницу.
- Бабуль, давай наоборот. - чуть ли не прорычала я. вытирая пятно посудной тряпкой.
- Давай, давай... А я тут все подогрею...
Вздохнув, пошла на улицу на задний двор, где трудился работящий сосед. Проходя мимо бани, я остановилась как парализованная, вспоминая и переживая все, что случилось вчера. Это же надо... Вот это я сорвалась! Знаю его - всего ничего, и на тебе... отдалась Диме, как никогда в жизни с Толянчиком. Но как же было хорошо, что между ног до сих пор саднит. Да-а-а-а... огромный мишка. Собравшись с силами, а скорее всего смелостью, пошла к нему в надежде, что наш ночной марафон не повлияет на наши отношения.
Дима колол поленья с таким усердием, что мне даже жалко стало топор. Подошла чуть ближе и. прочистив горло, спокойно сказала:
- Привет, труженик. Пойдем завтракать, а то бабуля без тебя не кормит. Умру от голода.
Дима перестал работать и. повернувшись ко мне. как хищник перед прыжком, хрипло сказал:
- Привет. Как спала?
