— Я буду ждать, когда ты поймешь, что можешь мне довериться. До этого я постараюсь помочь тем, что расскажу все, что ты должна знать. Как насчёт того, чтобы пообедать? Заодно поговорим.
— Хорошо. И, ты расскажешь, что это за ритуал, зачем кровь и прочее.
— Расскажу. А ты пообещай, что будешь осторожна. Кто ещё в курсе?
— Только тени. Ну, и кому они сообщили.
— Что значит рисунок?
— У него несколько значений. Одно из них — бесконечность. Но я, же уже говорила об этом, помнишь?
Несколько минут мужчина молчал, затем произнес:
— Вот драхман! Они правы, ты опасна. Очень опасна!
Опасна! И этот туда же. А объяснить толком, чем я так опасна?
— Прости. Не сдержался. Просто не ожидал, что все настолько плохо.
— Что плохо? Ты объяснишь?
— Только после тебя.
Ясно. Раскатала губу. Нашла друга. Дура. Доверчивая дура.
— И что ты хочешь знать?
— Все.
— Я обещала теням сказать о значении рисунка после того, как они объяснят мне все о произошедшем обряде. Доверилась, получила обман, угрозу жизни и безопасности. Теперь ты. Обещаешь дружбу и работу. Заботу и объяснения. Затем получаешь правдивый ответ, и прощай объяснения. Зато теперь ты требуешь ответов. Ты говоришь, я леди. Я вне правил. Обещаешь помощь. И что в итоге? Это все лишь слова?
Мужчина нахмурился.
— Ты права. Прости.
— Значит, я могу сейчас уйти?
— Раинни, я виноват.
— Ты не ответил.
— Не могу я тебя просто так отпустить. Извини.
Чего и следовало ожидать.
— Значит, ты такой же, как они.
Разочарование в моём голосе заставило его поморщиться.
— Все не так просто.
— Я сейчас открываю дверь и ухожу. Ты не имеешь права меня удерживать.
— Раинни!
Он ещё что-то говорил, но я не слушала. Дверца действительно открылась, и я вышла из машины. Ушла, не оглядываясь. Карточка со мной. Об этом можно не беспокоиться. Возвращаться к Арруну не вижу смысла. Если бы хотел, он бы давно мне все объяснил.
Оглянулась. Обычная городская улица. Куча кафе и ресторанов вокруг. Ну, и магазины. Первым делом решила все же пообедать. На сытый желудок думается лучше.
Направилась к ближайшему ресторанчику. Заняла столик у окна. За соседним столиком сидела семья из пяти тройменов. Родители, двое детей и няня, или старшая дочь. С возрастом я ещё не разобралась. Вот Роунри, гад, предатель, не хочу думать о нем, говорил, что ему семьдесят. И это ещё не зрелость. Нужно будет незаметно все выяснить.
Еда вполне изысканная и вкусная. Ничего, кроме горьких мыслей, не отвлекало от принятия пищи. До того момента, пока ко мне не подошёл ребёнок от того самого соседнего столика.
