В 3.30 я был у Леры. Это точно. Когда я вошел к ней, она дремала, а потом спросила, который час. Я начал выпытывать у нее, о чем она говорила с Марко. Прошло минут десять… да, пожалуй, десять, и я услышал крики запертой в своей комнате Ольги… Прекрасно!
Чифирь дворника, оказывается, неплохо прочищал мозги. Я плеснул из чайника еще и, склонив голову, посмотрел в мутное окошко. Во дворе никого. Внешне все спокойно, из окон дома никто не вылетает, никто не кричит и не стреляет.
Что было дальше? У комнаты Ольги собрались все гости. Я предложил выломать дверь, но Ольга потребовала, чтобы мы позвали дворника. Это сделал Плосконос, ему надо было лишний раз прогнуться перед новой хозяйкой фирмы. Он вышел из гостиной, открыл окно на лестнице и стал кричать. Это происходило приблизительно в 3.45, то есть убийство уже могло состояться. Но могло лишь теоретически. Убить Марко попросту было некому, так как все находились друг у друга в поле зрения. Дальше!
Нервничая, я вытащил пистолет и стал его рассматривать.
А дальше было вот что. Появился дворник. Он начал демонтировать замок. Открыл дверь и освободил Ольгу. И тотчас мы все почувствовали запах дыма. Побежали вниз. Виолетта продемонстрировала догорающие пожелания и свою выломанную дверь. Я вышел из дома и обнаружил пропажу «стерлинга». А затем нашел мертвую собаку…
Я снова отстегнул обойму и пересчитал патроны. Четыре штуки. Понюхал дуло. Ни снег, ни мороз не смогли выветрить стойкий запах пороховой гари.
Значит, я нашел мертвую собаку, а затем поднялся к Ольге, чтобы вернуть ей аванс и распрощаться. Времени было 4.05. Мы беседовали минут десять. Я вышел от нее в 4.15, опрометчиво вернув визитку. Отрезок времени, в течение которого был убит Марко, закончился. У кого железное алиби? У Ольги. Она никак не могла выйти за пистолетом из запертой комнаты, находящейся в запертом доме. И, пожалуй, у Леры… А кто мог незаметно умыкнуть пистолет из машины? Плосконос и дворник. И дворник…
Я вскочил с табуретки и нечаянно скинул кружку на пол. Ржавая водичка веером брызнула по дешевым бумажным обоям. Затаив дыхание, я смотрел в подслеповатое окошко. В сторону флигеля, глядя на глубокие следы в сугробах, шел омоновец в черной маске с большими прорезями для глаз. Вылитый Фантомас!
Кажется, Лерка продала меня с потрохами!
Я лихорадочно оглядел комнату, словно хотел увидеть какую-нибудь потайную дверь. Что делать? Прекратить бессмысленные телодвижения и отдать себя во власть судьбы? Или же попытаться доказать, что я не верблюд?
