— Ну как?
— Ох. — Только и смог выговорить Мефодий.
— То-то! Это единственное сокровище, оставшееся у меня с тех мрачных дней. Не зря я говорил, что такое загубить мы не имели право. В те времена он был в каждом доме, и мы не отдавали себе отчета, что можем потерять. А сколько исчезло прекрасного, сколько загублено ценного, лишь потому, что вовремя не оценили, что имеем. Да уж, на земле существует хорошая поговорка — «Имеем, не ценим, теряем жалеем». Прекрасное уступило место всему грязному. Гармония убежала, закрыв глаза, в беспредельное пространство, не смогла видеть все то, что она с таким трепетом создавала для людей, пытаясь обучить их видеть прекрасное, в себе, вокруг. Да как оказалось, напрасно старалась, человеческое существо с его внутренним животным началом не смогло постичь этой науки, и потому лишилось такого блаженства. Ему ближе грубое и грязное, ведь для этого не стоит сильно напрягать извилины, оно вливается в него массой нечистых отходов и, не успевая перерабатываться, так же выходит.
— Выпив этот напиток, — грустно произнес Мефодий, — приходишь к мысли, что нам есть за что сражаться, хотя бы ради того, чтоб еще раз ощутить такое блаженство.
— Тут ты прав. Но как говорится беседа беседой, а дела нас зовут.
— Эх, — вздохнул с огорчением Мефодий, глядя как уносит и прячет напиток счастья до лучших времен Петр. — Как жаль уходить из мира счастья и эйфории. Ну теперь давай о деле. Значит так, нам нужно предупредить Клеандру, что ее ненавистный дружок вот-вот покинет Запределье и отправится на землю.
— Вопрос, как? — Поворачиваясь к Мефодию и отряхивая невидимые пылинки с безупречно чистой белой мантии, проговорил Петр.
— Я думаю, нужно связаться с бабкой Олесей.
— Если она еще портал не закрыла, ведь все основные указания она получила.
— Так давай попробуем.
— Сейчас не получится, придется ждать, пока на земле не наступит переход от дня к ночи. Сам ведь знаешь, в другое время пробиться опасно, ведь нас могут уже поджидать и перехватить сообщение, да и всякое другое, так что рисковать не будем. А пока займемся Синай.
— Ты чего, думаешь, Синай нам поможет?
— Если я получил достоверную информацию, то Синай стала лучшим другом нашей Клеандры.
— И ты уверен, что она ради дружбы с Клеандрой будет нам помогать и пойдет против сестры Анис. Что-то берут меня сомнения. Да и как отец ее посмотрит, если Синай попробует вмешаться в дела своей сестры.
— Единственно в чем я могу сейчас быть уверен точно, то это в невмешательстве отца в дела своих дочерей, и ты самое главное упустил из вида, Синай его любимая дочь. Как никак она родилась от Хесед, царицы любви и сострадания, в отличие от Анис, появившейся на свет из ненависти и порока властительницы самой грубой части миров Исхет, правящей всеми низменными желаниями. Это она истребительница всего новорожденного, произрастающего в царстве хаоса. Ведь Анис является обратной стороной Синай. Они неотъемлемые части всего сущего. Синай рождающая жизнь и Анис сеющая смерть и разрушение. Хаос, являющийся той золотой серединой, уравновешивающий и не вмешивающийся в этот процесс до тех пор, пока весы не будут перевешивать в одну или другую сторону. Его царство и есть царство равновесия. Так что, дорогой Мефодий, у нас с тобой есть шанс выровнять эти весы.
