— Это как? Что, перед соседями хвалятся?
— Вот, мама, говоришь, что я темная. Ты когда из дому выходила?
— А зачем? Кому я понадоблюсь, так те сами приходють. А кто приходит, сама видела?
— Ага, тихонько, да все по ночам, чтоб не углядели остальные.
— Говорят, у них за это с партии выгоняют, вот они и бояться, а шо им та партия дает, ума не приложу.
— Да ты чего, не знаешь?! Их партеец, говорят, что царь в Расее со своими придворными, им все в первую очередь. К себе они тоже не всякого примут. Вон Федьке-то отказали.
— Чего это ему отказали?
— Дак, сказали, что с несознательными породнился, мол, значить не достоин.
— Это что ж он натворил? Мне почему не сказали?
— Ой, мам, ничего он не натворил. Просто женился на нашей Клавдии.
— Дак мы значит несознательные и для их комунизьму не годимся, так что ль получается?
— Видно так. — Вздохнула Соня. — Клавдия просила тебе не говорить, лишний раз расстраивать не хотела. Вот Федька после этого собрания и взбесился, говорит, предложили ему как образованному и верящему в коммунистическое будущее бросить и отказаться от несознательных элементов, и ему партия простит ошибку, мол, она, то есть, партия, все понимает, что молодой еще, неопытный и на первый раз простит. А он отказался. Сказал, что любит нашу Клавдию. Потому теперь он у нас как все, беспартийный.
— Соня, а что наш Федька так коммунистом хочет стать?
— Мам, я не знаю, но Клавдия говорила, что если он станет коммунистом, так там и на работе повышение получит, и квартиру им дадут в первой очереди, мол, все лучшее коммунисты получают. А он теперь так и будет долго в инженерах простых сидеть, как несознательный элемент.
— Значит, Соня, нужно получить их пропуск, а то, не дай Бог, без него Катерину в люди не выведем. Сама ведь сказала, что без него ты человек второго сорта будешь, я то знаю что скоро все от этого открещиваться стануть а пропуска этого стыдиться будуть, как сечас в церковь ходить и в Бога верить, да только учиться ей всеодно прийдеться при этой самой власти бандюг иноверцев, покарай их господь, отщепенцев этаких.
— Ну и как ты это сделаешь?
— Есть тут у меня задумка. Помнишь давеча на днях, дама вся замотанная приходила?
— Та, с которой ты даже встретиться не захотела?
— А что с ней, нехристью, встречаться. Она только на нашей улице показалась, а я уже знала, что ей нужно. Бог ей дитяти давать не хочет. Везде дамочка побывала, вот и до меня добралась. Да душа у нее черная. Муж ейный в нашем городе самый первый человек. А детей у них нет, вот он ей и сказал, мол, не будет детей, мне партия даст добро на развод. Вот она и бегает кругом. А куды им дите. И так заполонили отродьями окаянными все вокруг, вот я и отказала.
