Ефим неторопливо поднялся. Осмотрел всех и задумчиво сказал:
— Насколько я изучил тебя, Виктор Иванович, могу твердо сказать: темнишь ты, проверяешь всех нас на вшивость. Я не сомневаюсь в твоих словах, что тебе предложили эту должность. Не сомневаюсь, что там с напряженкой все так и обстоит. Но что ты так легко и спокойно уйдешь, бросив все на произвол судьбы или отдав нам все на откуп — вот в этом я глубоко сомневаюсь. Ты сейчас сидишь и легко разбираешь эту ситуацию, при которой ты отдаешь контроль над миллионами. Отдаешь свое детище. Да, мы проверенные бойцы. Но давай будем честными до конца. Мы все десять вместе взятые не потянем с такими же результатами эту работу. Каждый из нас знает кусок своей работы. Весь объем не знает никто. Это первое. И второе. Для каждого из нас — это чужой кусок. Это твое, это твой кусок, Виктор Иванович. И кем бы мы не являлись в этой системе — это не свое. И этим будет все сказано. Пусть, кто хочет, меня поправит. Но я от своего месяца командования отказываюсь. Так сработать как ты, Виктор Иванович, я не смогу. Даже пытаться не хочу.
— Давайте сделаем так. В течение трех дней каждый из вас подходит ко мне со своими предложениями и своим мнением — что делать в такой ситуации. Меня интересует, кто хочет и может взяться за общее руководство. Но это должен быть серьезный разговор, со своими предложениями, прогнозами, расчетами, по крайней мере, на год. Я готов выслушать каждого. Через три дня собираемся еще раз, и все вместе думаем, как надо поступить.
Ирина Сорокина вскочила со стула и подошла ко мне.
— Что тут думать? У меня есть предложение. На хрена нам нужна экономика Украины? Никто в ближайшие пять лет там ничего не сделает. А здесь мы все угробим. Мы и наши дети зарплату через три месяца, а может раньше, получать не будем. Поэтому, тут есть только один выход, Виктор Иванович. Оставайтесь Вы с нами. И Вам спокойней и нам хорошо. А вместе мы победим. И всем будет спокойно. Кто за это предложение, поднимите руки. Кто против? Принято единогласно. У нас есть только такое решение.
— Я оставляю в силе свое предложение. Мораторий на три дня. Потом собираемся и обсуждаем. А теперь по своим рабочим местам. У кого есть конкретные вопросы по текущим делам, давайте в темпе. Павел, Ефим, Ирина в последнюю очередь.
Мамич, Холмов, Мельниченко опять доложили о фактах хищения. Тащат все, что можно утащить. Ловим, увольняем, а новые жулики появляются. Каждый надеется, что его то и не поймают. Когда поймали, только тогда появляется прозрение, что остался без работы, без зарплаты. Тогда идут слезы, крики, угрозы, обещания. Клянут всех, и в первую очередь меня. Упрекают, что я не понимаю бедственное положение простых людей.
