Оказывается, народ в четыре автобуса не поместился. На этом празднике собралось около четырехсот человек. И каждый из них делился своими впечатлениями, как он организовывал избирательную компанию, и сколько натерпелся от сторонников Кравчука. Дмитренко держался от меня в стороне. Больше крутился возле Табачника, а потом, когда тот уехал, стал обхаживать Пустовойтенко. Но Киевская группа на нас внимания не обращала. У них своя компания. Мне дали слово в процессе пьянки, но я его передал Елене. Лена всех поздравила. Начала рассказывать о том, что сейчас все должно быть по-новому. Сбилась, но свою долю аплодисментов получила.
На этот сабантуй нас вывезли на рыбзавод в Житомирской области. Посидели, попили, поели, поделились планами и впечатлениями. Еще раз поближе познакомились. Усевшийся рядом с нами Бучма пообещал в течение месяца долги вернуть, но просил еще дать ему металла. Я ему ласково предложил погасить долги. Вот тогда и будем дальше разговаривать.
Инаугурацию назначили на 19 июля. Пообещали выдать пригласительные билеты или раньше, или в этот самый день перед началом. Хозяева рыбзавода накрыли великолепный стол и как украшение его выставили десять осетров, приготовленных целиком. От Винницкой области оказалось еще три представителя, которых я видел впервые. Надо отдать должное, они держались от меня подальше. Но на расстоянии размахивали руками и делились своими впечатлениями от своей плодотворной работы на выборах. И таких примкнувших по стране оказалось около восемьдесяти процентов. Я вспомнил, что когда искали рабочих, кто тащил с Лениным бревно, то нашли таких около тысячи человек. И все они с пеной изо рта доказывали, что это именно стояли рядом с Ильичом. Радостное оживление зашкаливало. Все ждали от будущего только одни сплошные радости. Когда стемнело, мы загрузились в автобусы и поехали в Киев.
Неожиданности начались 17 июля. Позвонили от Пустовойтенко и сообщили о происках команды Кравчука. Они, оказывается, заполняли и отправляли пригласительные на инаугурацию. В списки из пятидесяти восьми, официально зарегистрированных, доверенных лиц Кучмы попало только одиннадцать. В списки не попал даже доверенное лицо по Черниговской области — родины Леонида Даниловича. Пустовойтенко в нашем телефонном разговоре предложил приехать, постоять возле ворот. Он сделает все, чтобы нас с Леной пропустили. Я представил себе, какая там будет суматоха и неразбериха. Как мы будем с Леной стоять в ожидании: пропустят, не пропустят, возле ворот в толпе желающих попасть туда. Стоять там, в зале где-то в уголочке. Кучме тоже будет не до нас. Унижаться не хотелось. Стоять возле ворот — тем более.
