Вензель мой твоя рука.
Глядя вглубь, я так смутилась,
Что навек в тебя влюбилась.
Здесь, в аллее, где арык
Вьется медленной волной,
Вижу снова: надо мной
Тонкий вензель мой возник.
Глядя в небо, я взмолилась,
Чтоб любовь твоя продлилась.
Xатем
Пусть вода, кипя, сверкая,
Кипарисам жизнь дает.
От Зулейки до Зулейки
Мой приход и мой уход.
Зулeйка
Вот мы здесь, мы вместе снова,
Песнь и ласка – все готово.
Ты ж молчишь, ты чем-то занят.
Что теснит тебя и ранит?
Xатем
Ах, Зулейку дорогую
Я не славлю, – я ревную.
Ты ведь раньше то и дело
Мне мои же песни пела.
Но, хоть новые не хуже,
Ты – с другими, почему же?
Почему зубришь тетради
Низами, Джами, Саади?
Тех – отцов – я знаю много,
Вплоть до звука, вплоть до слога,
Но мои-то – все в них ново,
Все мое – и слог и слово.
Все вчера на свет рождалось.
Что ж? Кому ты обязалась?
И, дыша дыханьем чуждым,
Чьим ты служишь дерзким нуждам?
Кличет, сам в любви парящий,
Друг, тебя животворящий.
Вместе с ним предайся музе
В гармоническом союзе.
Зулeйка
Мой Хатем ездил – все дела,
А я училась, как могла.
Ты говорил: пиши да пробуй!
И вот разлука стала пробой.
Но здесь чужого нет. Все это –
Твое, твоей Зулейкой спето.
* * *
Шах Бехрамгур открыл нам рифмы сладость,
Его душа язык в ней обрела.
И чувств ответных девственную радость
Его подруга в рифмах излила.
Подобно ей, и ты мне, дорогая,
Открыла слов созвучных волшебство,
И, к Бехрамгуру зависти не зная,
Я стал владыкой царства моего.
Ты этих песен мне дала отраду.
Пропетым от сердечной полноты,
Как звуку – звук, как взгляд другому взгляду,
Им всею жизнью отвечала ты.
И вдаль, к тебе я шлю мои созданья –
Исчезнет звук, но слово долетит.
В них не умрет погасших звезд сиянье,
Из них любви вселенная глядит.
* * *
Голос, губы, пламень взгляда –
Нет, признаюсь, не тая:
В них последняя отрада,
Как и первая моя.
Та – вчера – была последней,
С ней погас огонь и свет.
Милых шуток, милых бредней
Стал мне дорог даже след.
И теперь, коль не пошлет
Нам Аллах свиданье вскоре,
Солнце, месяц, небосвод
Лишь мое растравят горе.
* * *
Зулeйка
Что там? Что за ветер странный?
Не Восток ли шлет посланье,
Чтобы свежестью нежданной
Исцелить мое страданье?
Вот играет над лужайкой,
Носит пыль, колышет ветки,
Насекомых легкой стайкой
Гонит к розовой беседке.
Дышит влагою прибрежий,
Холодит приятно щеки.
Виноград целует свежий
На холмистом солнцепеке.
Сотни ласковых названий
С ним прислал мой друг в печали,
На холмах лишь вечер ранний,
А меня уж заласкали.
Так ступай же, сердобольный,
Всех, кто ждет тебя, обрадуй!
