Стало опять как-то грустно и безрадостно. Вновь включился режим пофигиста и я с неожиданной злостью, выдернула локоть из захвата ледяного и не оборачиваясь, быстро протопала к лифту.
И только оказавшись в гордом одиночестве, за закрытыми дверями, позволила себе минутку слабости. Со вздохом, уперлась лбом в прохладную стенку лифта, медленно считая до десяти. Желание уволиться вновь поднялось во мне с небывалой силой и мне еще минут десять пришлось сидеть в номере и уговаривать себя, потерпеть еще немножко, всего лишь несколько лет, больше я такого высокооплачиваемого места не найду, а свою квартиру хочется ужасно и не где-то на окраине, а в приличном районе.
Сижу в номере на чемодане, не том который сумка, а настоящем, найденном среди всех пакетов. Темный, с красивыми цветочками, выдвижной ручкой и на колесиках, сплошное удовольствие. Смотрю на часы, стрелки уже перевалили за полвосьмого, а за мной начальство так и не явилось. Ну и ладно, подождем еще немного, мы не гордые, зато очень обижены.
И самое смешное, ведь не выскажешь ему ничего, сама подписала договор, по которому я являюсь едва ли не собственностью Артема Владимировича.
Минут через десять, наплевав на все, завалилась на кровать. Соберется ехать — разбудит, нет — значит высплюсь.
— Ты смотри, точно спит!
— Тише ты, разбудишь, — зашикал начальник. — Она спит везде и при любой возможности.
— А ты откуда знаешь?
— Я ее начальник.
— Вот именно, это она о тебе должна знать такие подробности, но не ты о ней.
— Да что ты привязался? Хочу и знаю!
— Надо бы ее раздеть и уложить нормально, — послышался шепот на грани крика. Ну да, с таким-то басом и быть тихим?
Думала проснуться, а потом… Нееет, посплю еще, может, чего интересного услышу. Не просто же так эти двое сюда явились, да еще и с приличным шлейфом перегара.
— Не надо, она же проснется, — от чего-то забеспокоился Артем Владимирович. — Она знаешь, как шипеть умеет, — неожиданно выдал он и тихо хохотнул.
— А ты, значит, знаешь? — раздался бас над моей головой.
— Ага, я ей когда юбку разорвал, думал она меня порвет на клочки.
— Ты ей что?!
— Да тише ты! Потом расскажу, не трогал я твою девочку.
— Значит все-таки моююю, — довольно протянул Макс.
— Перебьешься, будем действовать, как договорились.
Ты ж смотри, какие подробности-то всплывают, договорились они! Знать бы еще до чего?
— Будешь ее обижать, прибью, — спокойно заявил Макс и судя по тому, от куда звучал его голос, именно он сейчас снимал с меня туфли.
