Я срываю его с себя и отбрасываю. В моем шкафу висит с десяток таких же, но я убеждаю себя в том, что то, был мой самый любимый. Она уничтожила мой любимый костюм звучит более драматично, нежели она уничтожила мой костюм.
Я прекрасно таю обиду.
Это тоже прибыло со мной из Чикаго. Тот город знает, как по-настоящему зависнуть на чем-то. Взять хотя бы погоду — восемь месяцев зимы против оставшихся четырех. Здесь, в Техасе, сейчас поздняя весна, солнце вовсю сияет, и я хотел насладиться прекрасной прогулкой на работу, но она и это уничтожила.
Добавляю это к своей затаенной обиде, когда заканчиваю переодеваться и спешу назад к двери. Я уже уведомил персонал о своем опоздании, но весь день все равно можно пустить коту под хвост. Жалею, что не сказал этого той брюнетке, но вместо этого я упрекнул ее в отсутствии дрессировки у ее пса — не самый мой благородный поступок, но тяжело оставаться собранным, когда собака пытается сыграть в хоккей с вашими гландами. Мне удалось подавить ругань, что формировалась у меня в голове. Только потому, что я из Чикаго не означает, что я должен быть стереотипом.
Снаружи меня ждет моя машинка, такая черная и лоснящаяся. Прошу прощения за то, что подумывал оставить ее в Чикаго. Этот урок я усвоил тяжело и надолго.
Парковка на работе заполнена, когда я прибываю, что означает, я опаздываю даже больше, чем думал. Паркуюсь на своем зарезервированном месте и бегу к черному входу. Ненавижу опоздания, и ненавижу отставать от графика. Придется работать быстро, чтобы догнать.
Мой белый халат висит на спинке стула у моего стола. Хватаю его, кивая некоторым из персонала, нелепо извиняясь за опоздание. Это всего лишь моя третья неделя на работе, так что я еще не пробыл здесь достаточно долго, чтобы доказать, насколько я пунктуален. За это тоже мне стоит благодарить брюнетку. Клянусь, если я еще, хоть раз ее увижу, я на ней отыграюсь.
— Доктор Фокс, этим утром пациентов у вас собралось порядком, — говорит одна из ассистенток, когда я выхожу в коридор. Как раз поправляю воротник своего белого халата, когда она передает мне первую карточку.
Я киваю.
— Точно, ну, не хочется задерживать их еще дольше. Кто у нас первый?
— Кажется, мисс Тэтчер и ее собака, — она морщится на каракули, — Медвежонок, похоже.
Спустившись по лестнице, я огибаю угол, видя пресловутую брюнетку, которая стоит у приемного стола, «угощая» половину офиса историей.
Обо мне.
Она рассказывает им об инциденте, и они все смеются, захваченные ее словами. Ее собака — та, с которой я теперь уже знаком — упирается передними лапами в столешницу, выпрашивая угощение.
