Прищуриваю глаза, пытаясь рассмотреть его получше издалека. Его темные волосы взъерошены и выглядят мило. Руки загорелые, и хоть я не думаю, что когда-либо была тем, кто замечает, но у него потрясная задница. Но все равно, я очень сомневаюсь, что он новенький в городе. Дейзи слишком много раз путала меня в прошлом.
Лукас видит нас, стоящих в проходе, и машет рукой. Незнакомец поворачивается, прослеживает за его взглядом, и я получаю ответ на свой вопрос.
Мои глаза расширятся от шока.
О, я прекрасно его знаю.
— Нет. Нет. Я знаю его, — шиплю я Дейзи, но уже слишком поздно. Она не слышит меня — слишком занята, играя Купидона и толкая меня к группе. У меня нет выбора, кроме как последовать ее плану. Если я упрусь пятками в пол и начну ей сопротивляться, я споткнусь и упаду на лицо, а это единственная вещь, хуже той, что сейчас происходит.
Парни смотрят, как мы приближаемся. Я обнимаю Лукаса и киваю его друзьям, затем неохотно заставляю себя взглянуть вперед на последнего мужчину в группе.
Адама.
Конченого ветеринара.
— Мэделин, — произносит тот, приветствуя меня маленьким кивком.
— Адам.
Все в группе замолкают, глядя между нами двумя и пытаясь понять наше холодное приветствие.
— Едва узнал тебя без Мышонка, — с сарказмом подмечает он.
Я улыбаюсь, фальшиво, и он это знает.
— А я едва узнала тебя без оскала на лице.
Ответный оскал как раз захватывает его красивые черты лица. Вот, теперь это Адам, которого я знаю.
Дейзи начинает первой:
— Подождите, вы двое уже знаете друг друга?
— Он ветеринар Мышонка, — быстро отвечаю я.
Адам улыбается, но улыбка не касается его зеленых глаз.
— Хотя мы и прежде встречались. У меня есть следы лап на костюме, чтобы это доказать.
Я пялюсь вниз на свое вино, радуясь тому, что задняя часть крыльца не подсвечивается фонарями, учитывая, насколько покраснели сейчас мои щеки.
— О, ага. Правда. Думаю, Мышонок свалил его утром. Не велика беда.
У Лукаса не хватает благородства не открывать свой рот.
— Что значит, Мышонок свалил его?
И вдруг я ненавижу своего брата.
Особенно потому, что теперь у меня нет выбора, кроме как посвятить всю группу в историю о том, что я самый худший владелец собаки в мире. Все это время Адам стоит напротив меня, засунув одну руку в карман, а во второй держит бутылку пива. На его губах пляшет маленькая улыбочка, и хоть мне бы хотелось, чтобы он смотрел в другую сторону, он наблюдает за мной с любопытством — наверное, с нетерпением жаждая откусить от меня кусок и закончить историю своими словами.
