ЗИМА[ЛЕТО]. Книга 1 | страница 41

Ольга замерла. Потом поднесла к губам бокал и залпом выпила его содержимое.

— Ты чего? — удивился ее спутник.

— Ничего.

Он стоял позади, но даже по спине понял, что случилось что-то нехорошее. Положив руки на ее плечи, он ощутил, что она закаменела. Зажатая, как не знаю что. Мужчина стал незаметно поглаживать ей шею, пока она не расслабилась.

— Кто это? — не узнал он, хотя лицо женщины-фотографа показалось ему знакомым.

— Никто.

Так уж и никто? Вдруг у него в голове щелкнуло. Это же ее мать! Странные, однако, отношения. В этот миг женщина навела на них камеру и пару раз щелкнула. Потом отодвинулась от видоискателя и удивленно посмотрела на них еще раз. На ее лице тоже мелькнуло узнавание.

— Давай уедем отсюда, — вдруг попросила жена.

Сбегаешь, красавица? Э-э, так дело не пойдет! Чтобы у Зимы жена струсила и ушла, потому что на вечер явился тот, кого она не хочет видеть? Такого не будет. Мужчина наклонился к уху Ольги и вполголоса спросил:

— Если выбирать, что сейчас уйдет, кого бы ты выбрала?

Пауза. Продолжительная пауза.

— Ее.

— Ну так оставайся. Почему ты должна из-за кого-то портить себе вечер?

Как у него все легко и просто! Ольга не на шутку задумалась. А вообще он прав. Она уже давно не та девчонка, а до сих пор боится так, что трясутся поджилки. Действительно, почему она должна уходить? Это просто совпадение.

Матери точно так же неприятно. Быть может, даже больше. Столкнуться с прошлым нелегко. Ты думаешь, что все давно похоронено и забыто, но нет. Вот оно, живое и невредимое свидетельство твоего преступления, стоит напротив и смотрит на тебя.

Если ей угодно, пусть сама сваливает с этого праздника жизни, чтобы не видеть свою блудную дочь. Или пусть держит лицо до конца, делая вид, что ничего не происходит.

— Долго еще? — только и спросила она, и муж понял, что она остается.

Умница. Правильно.

— Сейчас будет благотворительный аукцион. Смотри!

Он указал рукой на девушку, которая ходила с подносом, собирая предметы, которые дамы были готовы пожертвовать, и подписывала каждый. Попов подошел к ним и спросил:

— Будешь участвовать?

Она подумала, что он ей тыкает, но оказалось, что вопрос был адресован к Зимину, как будто Ольга вообще не принимала тут решений. Она бы вспылила, пусть даже мысленно, но сейчас это просто шло фоном. Глаза, не отрываясь, следовали за матерью, которая продолжала как ни в чем не бывало снимать бомонд.

— Пожалуй, буду, — решил Мирослав. — Оль, дай что-нибудь для участия.