Стоило глазам немного привыкнуть к темноте, как мы увидели, что находится за чертой, и поняли, почему страж предупредил нас об этом. Там, в вечной тьме застыли души египетских грешников в ожидании суда Осириса. Они молчали и скорбно взирали на нас, вызывая тысячи мурашек одним своим взглядом.
Астра, поежившись, прижалась к моей руке, словно надеялась таким образом защититься. Даже Ахиллес, поборов стеснительность, шел очень близко и шарахался от каждого шороха. Глаза грека твердо смотрели вперед, но сердце наверняка стучало, как сумасшедшее. Почему я это знал? Ха! Мое сердце выводило такой суровый бластбит, что любая сатанинская блэк-метал группа бы запросто удавилась от зависти. Сердце Астры тоже билось в такт моему и в тишине, царящей в этом коридоре, звук наших сердец напоминал античные молоты, ухающие по наковальням. А потом пришел звук.
Это говорили души. Души тех, кто находился за чертой Судной тропы. Они звали нас, просили помочь, тянули руки. Их просьбы были так жалостливы и горячи, что Астра чуть не совершила роковую ошибку и не сиганула в черную гущу египетских душ. Благо, что я, вцепившись в нее, не дал этого сделать. Ахиллес тоже следил за нами и без сомнения тут же пришел бы на помощь, если кто-то вознамерится уйти с тропы.
Впереди, меж тем, появилось свечение. Еще одна дверь, покрытая иероглифами, возле которой стоял страж, невероятно похожий на того, кто пропустил нас часом ранее. Подойдя ближе, я ойкнул, когда понял, что первый страж и этот, одно и то же лицо. Он, заметив мою растерянность, коротко хохотнул и смех его больше походил на странный лай собаки. Ахиллес, нахмурившись, сжал кулаки, готовясь выбить из стража все дерьмо, но я, наконец-то поняв, положил свою руку греку на плечо, призывая успокоиться.
- Значит, это ты – Страж Врат, - тихо сказал я, когда мы подошли к очередной двери.
- Да, - осклабился тот, сверкнув острыми клыками.
- Ты же поглощаешь души неугодных, так?
- Верно, смертный. Вы – другой случай. Вы – христиане, пришедшие за помощью к Владыке Осирису. Я не могу вас пожрать.
- Это радостно, - хмыкнул я. – А вот обязательно было устраивать театрализованное представление? Сказал бы сразу, кто ты и что ты.
- Я стою здесь миллионы лет, смертный. Миллионы, - усмехнулся страж. – А подобное времяпрепровождение порой приедается. Нет ничего веселее, чем смотреть за лицами грешников, когда они осознают, кто я. Так они становятся слаще. Страх придает их плоти особенный вкус. Жаль, что я не могу попробовать вас.
