Глава третья. Domus Hades.
Аид отличался от милого моему неформальному сердцу Ада тем, что был еще серее, темнее и вонючее. Если в Аду, в большинстве своем, пахло серой и кровью, то здесь смешались тысячи ароматов из китайской канализации, расположенной в самом грязном и ужасном квартале. Под ногами и вовсе хлюпала жидкая грязь, не добавляющая чистюле Астре оптимизма. Рыжая по-прежнему блюла за чистотой своих Конверсов, забывая порой о том, что материальные вещи боле не ценны.
Элигос и Леария шли вперед словно два потомка Леголаса. Их ноги почти не касались грязи, позволяя добротной кожаной обуви оставаться в первозданной чистоте. Лишь Ахиллесу было плевать на то, что под ногами. Грек бодро топал за демонами, не обращая внимания на грязь, которая заляпала его штаны до колен. Куда больше его интересовали заблудшие души, изредка перебегающие нам дорогу. В отличие от традиционных христианских душ, эти были полупрозрачными и слабо фосфоресцировали в темноте пещеры. На их лицах была привычная моему взгляду скорбь и смирение с нахождением в этом злачном месте. Иногда они завистливо посматривали на нас, услышав переливчатый смех Леарии, но стоило демонессе метнуть в их сторону вопросительный взгляд, как души устремлялись дальше, исчезая при соприкосновении с мокрыми стенами подземного мира.
Меж тем вонь усиливалась и даже равнодушный к запахам Ахиллес поморщился и выдал гневную тираду, отлично характеризующую античных строителей древнегреческого подземного мира. Элигос, услышав ворчание грека, многозначительно хмыкнул и почему-то вытащил из складок плаща золотую ветвь. К моему удивлению волшебное растение стало светиться как-то более тускло, чем в первую встречу с Хароном Вторым. Верховный иерарх тоже подметил эти изменения и о чем-то шепнул Леарии, которая кивнула своему благоверному с весьма серьезной мордашкой. Нам же оставалось лишь гадать, что было на уме у демонов. Впрочем, скоро мы и сами это поняли, когда из-за очередного угла появилось невероятное создание, словно сошедшее из игр про спартанского долбоеба Кратоса, решившего устроить геноцид греческим богам.
С виду это был пес. Только больше, уродливее и имеющий три слюнявых башки, которые, увидев нас, злобно зарычали и прижали острые уши. Элигос было поднял золотую ветвь вверх, но самодовольная улыбка медленно сползла с лица верховного иерарха. Волшебный артефакт, помогший нам миновать Харона, попросту потух, превратившись в некий аналог обычной меди. Тусклой и невыразительной.
