Она отрицательно покачала головой.
— Нет, — Мила не сравнивала свои чувства с прошлыми отношениями, но знала, что ничего подобного не было. Не могло быть. Ее любовь к Кроуфорду сильная, идущая глубоко из глубины души.
— Это потому, что ты моя пара, Мила. Ты почувствовала раньше меня, — Кроуф схватил ее за плечи. — Я — медведь-оборотень. И родился в семье оборотней. И ничего не могу с этим поделать. Вот кто я. И ты говоришь, что любишь меня. Ты любишь мужчину во мне. Мне нужно, чтобы ты полюбила и медведя.
Мила не знала, что сказать. Тишина окутала их.
Огонь мерцал за его плечами. Она видела, как пламя опускалось к коротким оранжевым и красным углям. Стало холодеть. Кроуфорд подошел к камину и бросил несколько бревен.
Комната снова озарилась свечением огня.
Мужчина присел на краю кровати.
— Возможно, я ошибся. Думал, если скажу тебе, это ничего не изменит. Теперь идиот дважды, — он уткнулся головой в руки. — Но я не могу заниматься с тобой сексом и не говорить тебе, кто я. Кем я являюсь. И определенно не готов претендовать на тебя, если ты не знаешь, что это значит.
Мила почувствовала острую боль в сердце. Она была раздавлена, увидев этого огромного страдающего мужчину. Величайшее испытание, с которым столкнулось ее сердце.
Она положила руку ему на плечо.
— Я люблю тебя, Кроуфорд.
Он повернулся к ней, его щеки блестели от слез.
— Что ты хочешь сказать?
— Я была влюблена в тебя целый год, не уйду и сейчас, — Мила хотела притянуть его к своей груди и позволить прижаться к ней, сильнее, чем это было необходимо, чтобы ощутить его тепло внутри. Ее внезапная потребность в нем ранила. Она хотела доказать это ему.
— А медведь? — он подполз к ней на четвереньках, прижимая к себе.
У Милы перехватило дыхание в горле, когда он возвысился над ней. Широкая грудь. Гладкие мускулы рук. Он все, чего она хочет.
Она кивнула.
— И медведя.
Мужчина набросился на нее, исследуя ее рот своим языком. Мила застонала, когда почувствовала, как его руки бродят по ее телу, поглаживая изгибы.
— Ты должна мне сказать, — его взгляд остановился на ее глазах. — Я не могу заклеймить тебя, если ты не хочешь.
Она облизнула свои губы. Были ли сомнения, что Мила хотела этого мужчину? Каждая его часть принадлежала ей так же, как каждый дюйм ее тела принадлежал ему. Его блестящий ум. Артистизм. Голос. Глаза. Она все это очень любит.
— Я хочу тебя, Кроуфорд. Хочу, чтобы ты взял меня. Сделай меня своей, и я сделаю тебя своим. Я ждала целый год, не заставляй меня ждать ни секунды дольше.
