Эльфы занимались своими делами: одни летали, держа в руках какие-то железки, другие таскали на спинах мешки, сквозь которые сочилось что-то красное. Третьи просто тихо переговаривались, сбившись в кучки по пять-десять особей.
«Эльфы! — Владимир кричал нарочито громко, чтобы его все услышали. — Вы украли у меня еду и питьё. Как вам не стыдно, ведь вы взяли у меня последнее! Я предлагаю вам вернуть хотя бы часть из похищенного и тогда у вас всё будет нормально. Если не вернёте, вы об этом пожалеете…»
Почему они об этом пожалеют, Кипятков и сам не знал. Он просто не успел придумать, что может сделать такого, чтобы эльфам от этого стало плохо.
Эльфы с мешками вдруг остановились, дружно сложили мешки на землю и стали смеяться, показывая на Владимира пальцами. Крылатые эльфы опустились на землю, сложив крылья, побросали железки и натянули тетивы луков, целясь в Кипяткова.
«Я вас предупредил! — напоследок прокричал Владимир и стал пятиться к двери. — Чтобы завтра утром всё было на своих местах!»
Едва он это сказал, пешие эльфы перестали смеяться, а в Кипяткова полетели стрелы и копья. Ещё слышались слабые хлопки, но Владимир не обратил на них внимание. Прикрывая глаза руками, он продолжал отступать, пока не запнулся об порог и не ввалился в дом, упав на спину, что вызвало новую волну смеха у эльфов.
«Время пошло!» — громким голосом сказал Владимир, с кряхтением поднялся на ноги и захлопнул дверь.
Похоже, эльфов не сильно напугали его слова, так как ни на следующий день, ни через день в погребе ничего из украденного не появилось. Зато на стеллажах «красовались», источая едкий запах, кучки фекалий.
«Сволочи!» — прокричал в темноту тоннеля Кипятков и нисколько не удивился, услышав на другом конце прохода усиленный эхом мультяшный смех. Это ржали Чип, Дейл и Гайка.
Владимир понял, что по-хорошему с эльфами договориться не получится, а потому решил действовать по-плохому — начать убивать этих тварей. Уничтожать всех, кого сможет подловить у своего дома, на кого хватит сил, пока он не умрет от голода.
Силы ему придавала злость. От этой злости Владимир был готов не только убивать «сказочную мерзость» голыми руками, но и есть их трупы. Он был так голоден, что готов был съесть их сырыми и без соли.
«А на что они рассчитывали, воруя у меня еду и алкоголь? — думал он. — Что я буду питаться манной небесной, внезапно на меня просыпавшейся с небес?.. Неужели они думали, что я им скажу спасибо за это?»
