- Виктор Алексаныч, полезно бы того... малость причаститься. Назаров, ты как?
- Мы оба очень спешим, - хмурясь, ответил Вороновский. - Дать тебе стакан водки?
- Лучше бы красненького.
- Крепленых вин я не употребляю, - отрезал Вороновский.
- Тогда этого... как его? - Капитан почесал затылок. - Зелененький такой, густой, клейкий...
- Шартрез? - Вороновский отвернулся от капитана, пряча усмешку. - Сколько тебе налить?
- Граммчиков полтораста в самый цвет.
- Чем закусишь? - Вороновский открыл бар и доверху наполнил ликером большой бокал венецианского стекла. - Соленым огурцом?
- Не... - Капитан достал из кармана ириску "Тузик" и зашуршал оберткой. Закуска завсегда наготове!
- На, причащайся. - Вороновский поставил перед ним бокал. - Пей на здоровье!
- Чтоб им, гадам, сгинуть в одночасье! - Капитан сдвинул брови к переносице, сделал глубокий вдох и залпом опорожнил бокал. - У-ух...
После ухода капитана Вороновский вскрыл пачку сторублевок, отсчитал три тысячи, молча положил их перед Сергеем и, убрав остальные деньги в саквояж, ушел в спальню. Вернувшись, он сел рядом с Сергеем, закурил и поинтересовался:
- Надеюсь, вы не в претензии на размер гонорара?
- Что вы, Виктор Александрович! - Сергей приложил руку к сердцу.
Он действительно был вполне удовлетворен полученной суммой, которая, с учетом погашения долга Вороновскому, составляла добрую половину стоимости новых "жигулей". Кроме того, по справедливости его роль в операции была несравненно проще, чем у капитана отмеченного пятью тысячами и развеселившегося как бобик, только что обглодавший сахарную косточку
- Превосходно! - заметил Вороновский. - Видите ли, Сережа, я неуклонно придерживаюсь основного принципа социализма "от каждого по способностям, каждому по труду" и провожу его в жизнь куда строже, нежели наше государство. Ведь не секрет, что вокруг полным-полно бездельников, регулярно посещающих службу и занятых, говоря словами Антона Павловича Чехова, казнокрадством, за которое не судят. Самое примечательное, что все с этим смирились, признали свершившимся фактом.
- Где же выход? - спросил Сергей.
- Дорогой мой, вы неисправимы! - Вороновский негромко засмеялся. - Упорно не желаете следовать моей философской концепции относительно смысла жизни... Зачем искать выход из лабиринта, если нам привольно живется? Пусть другие ломают свои головы!.. Мы, однако, заговорились, а нам предстоит дальняя дорога. Докурю, соберу портфель, и тронемся в путь, взяв курс на Ригу. Задача ясна?
