Перед ужином к нам подошла миловидная полька и сказала, что ее зовут Эва и что она поможет нам в переводе. Эва прекрасно говорила по-русски и, как потом выяснилось, работала редактором в польском издании какого-то советского журнала. Она вместе со своим мужем Кшистофом тоже собиралась участвовать в ралли. Пару лет спустя я узнал, что это ралли было их свадебным путешествием. Кшистоф работал редактором в автомобильном журнале "Мотор", но, глядя на его руки (такими руками колесные гайки отворачивать без ключа), можно было предположить, что он, скорее всего, автомеханик. Правда, это только руки. Все остальное же: мягкая застенчивая улыбка, неторопливая манера разговора, очки, напоминающие по форме пенсне, - создавало образ этакого рафинированного интеллигента. Но руки! Поразительное сочетание!
За ужином я понял только то, что у нас есть один день в запасе. Поэтому, приглашая Эву и Кшистофа продолжить ужин у нас в номере, мы не волновались о спортивной форме на следующий день.
Кшистоф, как вскоре выяснилось, тоже неплохо говорит по-русски, а особенно (как все мы, грешные) после чарки-другой. Эва, правда, подтрунивала, над ним и говорила, что для Кшистофа между подвеской и занавеской нет разницы, но тем не менее через час про ралли выяснили все. Стало ясно, что это любительская встреча журналистов-автомобилистов Польши, Болгарии, Германии, а с этого года и Советского Союза. Это одновременно соревнование, симпозиум и просто путешествие по стране. Каждый принимал ту часть программы, которая его больше устраивала. Серьезными спортивными конкурентами нас не считали, потому как в лидерах были довольно лихие ребята, которые к тому же уже не первый год выясняли между собой отношения. О своем спортивном прошлом я не распространялся, и если мы и привлекли внимание к себе, так только автомобилем. Для всех он стал новинкой и, я бы рискнул сказать, даже диковинкой.
Вечерняя встреча с молодой четой закончилась глубокой ночью с перспективой на хорошую головную боль утром, но зато стало ясно, что единственным по-настоящему серьезным скоростным участком будет лесной доп, который повторится дважды - вечером третьего дня и утром четвертого. По моим прикидкам именно он все и должен будет решить, в конечном счете. Были, правда, еще гонки во гаревой дорожке, несколько так называемых городских гонок, то есть прямо по улицам городов (причем в Варшаве тоже), но лесной доп тем не менее решал все. Тренироваться на нем не запрещалось, однако ехать специально за триста километров никто не собирался. С Кшистофом по этому поведу мы договорились в ту ночь так. На третий день во время дневного перерыва (это километров сто от допа) быстренько смотаемся туда, запишем стенограмму (как потом выяснилось, Кшистоф думал, что мы не умеем это делать) и вернемся обратно. Трех часов нам на все вполне хватит.
