Салоед, ходил за мной по пятам, все присматривался к моим манипуляциям и действиям.
— Ловко у тебя, Андрей, получается. Сам ни вжись так не смогу.
— Опыт лекарский у меня большой, потому и кажется, что все легко и просто.
— Андрей, а басурманина-татарчонка, ты вылечить можешь? В полон мы одного взяли. Только побился он, падая с лошади, руки и ноги в неправильные стороны торчат, а так целый.
— Да какая разница христианин или басурманин, человек устроен одинаково. Несите в дом, посмотрим.
Казаки принесли на епанче, молоденького татарина. Он был без сознания. Позвал Лушку, попросил принести теплой воды. Надо было татарчонка обтереть влажной тряпицей, а то пахнет он неприятно. Начал снимать одежду, и опешил. Под нательной рубахой угадывались небольшие девичьи груди. Дела, однако. Казаки, похоже, не разобрались, не увидели, что девку полонили.
Вместе с Лушкой избавил татарку от одежды полностью. Лушка аккуратно, с моей помощью обтерла татарочку влажной тряпкой. По-хорошему, пострадавшую лучше помыть, наверное, давно не принимала водных процедур. Ничего и так сойдет, для начала, грязь стерли. Тощая оказалась татарская воительница, ребра торчат, живот впалый.
Внешним осмотром, диагностировал вывих левого плечевого сустава, вывих левого бедренного сустава, закрытый перелом правой руки. Каково состояние внутренних органов, после падения с лошади, сказать трудно. Как мне здесь не хватает аппарата УЗИ и не только его! Мечты, мечты. Обойдемся тем, что есть, руками. Начал пальпацию.
— Что ты, при мне, эту басурманку щупаешь, охальник, не совестно? — возмутилась Лушка. — Наших, православных баб тебе не хватает?
— Луша, я не щупаю, а проверяю состояние ее внутренностей. Она упала с лошади. Видишь, как поломалась. Вот нажимаю я ей на живот и бока, проверяю. Если, там, что-то не так, даже бессознательный человек, стонать начнет. Никаких у меня плохих мыслей, в отношении татарки нет, окромя, лечебных. Позови моих помощников, татарку крепко держать надо, когда я ей кости править буду, ты не удержишь, хоть она и выглядит ребенком.
Пришедшие казаки, сначала крестились, а когда поняли, что я от них хочу, с удовольствием кинулись держать татарку. Примерно за полчаса управился. Одели больную в старую рубаху Лушки.
Через день, для разговора меня пригласил наказной атаман Василий Крутиус. Бледный, крепкий, с хорошо развитой мускулатурой, сорока-сорокапятилетний казак с волевым лицом, лежал в шатре.
