— Даже и не знаю, чего боюсь больше, — прислоняясь к стеклу, шепнула я самой себе. — Того, что это бред, или того, что это правда.
Наверное, все же хочется верить, что не бред. Больно думать, что я в данный момент сижу на койке и пускаю слюни, пока медсестра пытается влить в меня больничную баланду. И привязанной к койке мне быть не хочется, когда тебя обливают ледяной водой или бьют током в наивной надежде вернуть здравый рассудок. В городке, откуда я родом, размещается психиатрическая клиника для тихо-помешанных. Скажу сразу, не заметила я в ее пациентах улучшений, спровоцированных лечением. Только деградацию.
Итак, я не безумная, а одаренная. Это звучит веселее. Узнать бы, чем меня так неожиданно и щедро одарили?
— Абра швабра! — сообщила я столу, простирая в его сторону руку.
Увы, либо заклинание не то, либо силы у меня не те, либо мне достался на редкость необучаемый стол. Чудеса вокруг меня твориться не спешили. Я крепче прижалась к прохладному стеклу, любуясь тем, как сбегают по нему капли начинающегося дождя. Пэлпропы заспешили в укрытие, их с лаем и визгом сопровождал Бублик. А я все стояла и пыталась осознать то, что жизнь моя кардинально изменилась за один день. Я потянулась к стеклу рукой, следуя пальцем за струйкой воды. И замерла. Моя рука светилась. Мягким, едва уловимым глазу мерцанием, словно вокруг тела клубился туман с капельками влаги. Эти «капельки» переливались и мерцали, как тысячи радуг. А из пальцев, как в моем сне, били едва заметные лучи. Итак, изменения налицо.
Я метнулась в приемную. Зачем? Может, порадовать Леграна новыми способностями? Бред. Странный порыв, если честно. Но и радовать было некого. От Мэсы Никс, любезно принесшей мне чай в кабинет, я узнала, что мэтр Легран отбыл по делам и своей зверской персоной планирует терзать окружающих только ближе к вечеру. И это радует. Конечно, я хотела бы узнать побольше о новых способностях и новом мире, но боюсь, если я не выполню порученную работу, мэтр охотнее поведает мне много нового и неприятного обо мне же. Так что отложим просветительскую деятельность до лучших времен и углубимся в работу с новыми силами.
К концу дня у меня наблюдалась отчетливая аллергия на бумагу и чернила, перед глазами все плыло, а в мозгу осталась только одна кровожадная мысль. Какая? Скормить Леграну всю эту макулатуру. И не оптом, а мелкой розницей, заставляя по двадцать раз пережевывать каждый листик. А рекламные брошюрки раз по сто, там бумага плотнее. Дверь с грохотом распахнули. Ни стука, ни «извините». Просто «шарах» об стену — и на пороге возник Легран.
