— Как самочувствие? — уточнил доктор.
— Голова кружится, — тихо призналась я, поднимаясь на койке.
— Это нормально, мэса. Удивительно, вообще-то, что вы выжили, — заставляя меня лечь, произнес доктор. — Такой взрыв! Вам несказанно повезло. Обломки шкафа защитили вас от ударной волны и огня. Должен сказать, вы родились в рубашке. Я и не надеялся вас откачать после такой дозы угарного газа.
— Что? — Я растерянно глянула на доктора.
— Могу поздравить вас со вторым днем рождения, — улыбнулся доктор. — Когда мы вас нашли, то думали, что из обломков достаем труп. Вы не дышали, мэса.
— С возвращением в мир живых, Ноарис, — холодно отозвался Легран.
— Да, несколько минут вы были мертвы, сударыня, — вздохнул доктор, считая мой пульс.
М-да. Вот и не верь во сны, что мы видим. А интересно, то, что я видела, это были галлюцинации умирающего мозга или реальность?
— Где мэтр Закери? — растерянно спросила я.
— То, что осталось от мэтра Закери, уже упаковали и готовят к отправке ближайшим родственникам, — любезно сообщило мне начальство. — Он вашей везучестью не отличался.
— Какой кошмар! — прикрывая лицо ладонью, простонала я. — Бедный мэтр.
— Безответственный идиот, позволявший себе экспериментировать на территории школы, — фыркнул Легран. — Диссертацию он писал… осел.
— Вас не очень-то огорчила смерть коллеги, — язвительно отозвалась я.
— Меня бы куда больше огорчило отдавать рыдающим родителям недоукомплектованные органами тела детей, если бы взрыв случился на уроке, — копируя мой тон, окрысился директор.
— Ну да, — отстраненно протянула я. — Для вас кончина любого преподавателя сопряжена с разного рода проблемами.
— Нет, сударыня, — прошипел Легран. — Ваша кончина меня очень порадует…
— Вы говорили другое.
— Я передумал! — рявкнул Легран и удалился, хлопнув дверью.
Флинн, все это время, звеневший флаконами на столе, обернулся ко мне со шприцем в руке.
— Зря вы так, мэса. Из завалов вас Легран и отрыл. Без него мы бы даже не догадались, где искать. И откачивать вас начал именно он.
— Наверное, хотел первым убедиться в моей кончине, — вздохнула я, потирая ушиб на лбу. — И, если что, добить, а вы помешали.
— Как малые дети, ей-богу! — покачал головой мужчина. — Итак, мэса, оголяйтесь, — игриво добавил доктор, демонстрируя мне шприц с инъекцией.
Я со стоном перевернулась на живот и даже еще немножко постонала, сладострастно покусывая подушку, пока доктор дырявил мои тылы. Наконец-таки мою побитую жизнью и обстоятельствами тушку оставили в покое. Успокоительное, заботливо вколотое в противоположную от головы часть тела, медленно расползалось в крови, обещая покой и умиротворение.
