Мерфи быстро перестал биться, лжеслуга ослабил полотенце-удавку, посол коротко прохрипел, еще минуты три его тело дрожало в короткой агонии. Наконец он дернулся и замер, откинув голову в сторону.
Приведя в порядок рубашку посла, знаток болевых точек поднял веко американца, удовлетворенно кивнул головой и жестом отослал всех остальных из комнаты. Потом он проверил шею умершего и снова остался доволен. Широкое полотенце не оставило после себя никаких следов, кисти рук и ступни ног американца также не носили следов преступлений.
Жена и дочь Мерфи ни на секунду не поверили в естественную смерть своего отца и мужа, но высокая медицинская комиссия в Вашингтоне не нашла у посла никаких других признаков смерти кроме внезапной остановки сердца. Все доводы женщин о спортивном стиле жизни Мерфи врачи отнесли к типичным преувеличениям любящих родственников.
Али аль-Сабаха казнили через два дня, ровно в полдень, на центральной площади Эль-Рияда. Пяти его ближайшим соратникам отрубили кривым мечом головы над кучей песка, традиционно заменяющим на Востоке европейскую плаху. Престарелого же визиря, как члена королевской семьи, пристрелили из пистолета, дабы не осквернить благородную кровь мечом в руках простолюдина.
Это утро над Алма-Атой выдалось хмурым и ветреным. Было уже семь часов, но на улицах ни души, только ветер гонял обрывки газет и что-то еще белое, невесомое, да остро пахло гарью сожженной резины. Наконец тишину, нависшую над городом, распорол надрывный звук автомобильных двигателей, а затем к ним добавились и какие-то хлопки.
— Вань, опять стреляют, — нервно сказала Анна Пименова, теребя за плечо спящего мужа. Они лежали на разложенном диване, но в одежде, так что вскочить на ноги и подойти к окну было делом нескольких секунд. Отсюда, с пятого этажа, все было видно как на ладони. На площадь, раньше носившую название Дружбы народов, выскочила машина, белая "пятерка". Вслед за ней неслись еще три машины, из них торчали головы и руки людей с пистолетами и автоматами в руках. Звуки выстрелов сразу обозначились резче, злее, и, словно поддавшись этой ярости концентрированной смерти, белая машина пошла юзом. Засвистела беспощадно стираемая резина шин, "пятерка" боком ударилась о парапет большого, квадратного фонтана и встала, надрывно загудев клаксоном. Иван лихорадочно покрутил настройку бинокля, потом замер и выругался.
— Что, что там?! — спросила Анна.
— Похоже, водителя убили, он упал на руль, вот она и гудит.
