Утро принесло очередную неприятную новость. Та самая старушка, ради которой я совершил подвиг, решила, что с нее хватит. Так сказать, «проснулась мертвой». Усмехнувшись своей мрачной шутке, я подошёл к толпе, что окружила тело женщины. Никто не устраивал истерик, но скорбь племени я ощущал кожей. Стало любопытно, что они сделают с трупом, есть ли какие-то церемонии захоронения? Ее сын, поклявшийся мне верностью охотник, почему-то посмотрел на меня. Я видел, что он сдерживает слезы, голос дикаря слегка дрожал, но при всем при том, слова складывались в твердые фразы, суть которых я, конечно же, не понимал.
Некоторое время все так и происходило, охотник исповедовался, я слушал. Потом старейшина пришел на помощь. Было очень странно, что его жестикуляция, лишённая всякой системности, однако, была мне по большей части понятна. Плюс ко всему, интонация голоса также помогала донести нужный смысл. Сейчас шаман указал на мертвую, прочертил от ее тела прямой луч к небу. Затем его ладони окружили некую невидимую сферу, спустя мгновение рассыпавшуюся… Во все стороны. Шаман словно развеял в пространство все такую же — невидимой — пыль.
И в этот раз я все понял. Чтобы ее душа ушла к небесам, нужно освободить ее от оков мертвой плоти. Что, как не погребальный костер, могло бы подойти лучше? Но почему это объясняют мне? Неужели, раньше они этого не делали? Мое замешательство старик заметил. Путем очередной порции жестов, мне стало ясно, что коли уж я спас жизнь этому человеку, то сам должен сопроводить в другой мир. «Ну что же, — подумалось мне, придется отложить часть важных дел и собирать хворост.»
Благо, заниматься этим будет все племя.
Я же в это время сооружал смертное ложе. Место выбрал чуть в стороне от лагеря, чтобы не было видно пепелища.
Когда все было готово, скорбящие собрались в круг. Решив, что так будет правильно, я также накрыл тело недавно сплетенной циновкой. Уж не знаю, наркоманы они были или ревнители традиций, но на лоб старухи насыпали небольшую щепотку травы. Той самой, от которой я только недавно отошёл. Можно было уйти, чтобы лишний раз не подставляться, но что-то подсказывало — так нельзя.
Как ни странно, на сей раз не было душераздирающих видений, просто костер горел как-то странно. Языки пламени налились густой смолой, пространство подернулось лёгкой рябью. Когда едва хватило сил оторвать взгляд от гипнотизирующего зрелища, солнце почти достигло зенита. Второпях окунувшись в озеро, я определился с дальнейшими действиями: сначала очередной спуск к индейцам, затем строительство «дома общины». И ещё нужно где-то раздобыть соль.
