«Кто знает, смогу ли я когда-то достойно отвечать на столь ужасные нападки, – сомкнув глаза, чтобы утопить внутри себя унижение, которому я только что подверглась, думала я, решая, что же делать – встать и убежать, или же, все-таки, наброситься на свою обидчицу с кулаками. – Нет, девушке проявлять жестокость непозволительно», – вспомнила я нравоучение Луизы и громко всхлипнула.
Глава 6. Беспощадное решение Тимура Хельса
– Адептка Эльмира! – услышала я вдруг громкий возглас ректора.
– Ах! – выдохнули все адептки разом.
– Что ты себе позволяешь? – его шаги все приближались.
– Это все она, – виверн перешла на противный извиняющийся визг.
– Толкнула себя сама?
– Я ее не толкала, господин ректор… – гнусно лгала моя обидчица. – Она просто споткнулась, ведь правда, Изуми?
Я решила промолчать. Лицо мое пылало от ночных воспоминаний, а также от осознания того, в каком невыгодном положении я пребывала теперь, поэтому, сев на траве, я удручённо смотрела на туфли Тимура Хельса, начищенные до зеркального блеска.
– А знаешь ли ты, адептка Эльмира, – голос ректора становился все более зловещим, – что ложь в Магической Академии Тела – худшее из зол? Тем более, высказанная мне! Я уже не говорю о тех скверных словах, которыми ты оскорбляла Изуми…
– Извините меня, господин ректор, – лепетала виверн, не понимая, что этим только усугубляет свое невыгодное положение все больше. – Я ничего такого… Я просто хотела узнать, не нарушила ли она Устав, слоняясь ночью по коридору…
– Ах, даже так! Ты возомнила себе, что имеешь право контролировать других, шпионить?
Морозом сыпануло по моей коже от тона, которым были произнесены эти слова. И что только думала Эльмира?
– Я… я больше не буду, простите меня, – взмолилась дура.
– Подними Изуми, сейчас же! – вдруг рявкнул Тимур Хельс. – А потом становись перед ней на колени и проси прощения! И если она тебя не простит, ты тут же будешь наказана. Тебя отправят домой с черным клеймом на лбу!
– О нет! – и я почувствовала прикосновение к своим рукам этих мерзких пальцев.
Но угроза, брошенная ректором девушке-виверн, потрясла меня не меньше. Все-таки я испытывала к ней жалость, несмотря ни на что, поэтому решила быть милосердной, и простить.
– Я прощаю тебя, Эльмира, – глядя мимо этого слащаво улыбающегося лица, сказала я. – Но больше никогда не хочу слышать твоих обвинений, поняла?
– Да, прости меня, Изуми, это в последний раз.
– В последний раз, но не в первый, – отчего-то буркнула я, и этим подняла бурю негодования среди моих подруг.
