Но как я ни старалась, полностью обособиться от чувств у меня не получалось.
Поэтому и сейчас, лежа в своей кровати, я мысленно общалась со своим фантомом, спрашивала его, понравился ли ему минет, который я делала утром, в присутствии Арины, которая тщательно следила за процессом, показывая, куда класть пальцы, настолько сильно заглатывать член.
Глава 3. В кабинете ректора
Я уже даже почти уснула. Мое тело, укрытое одеялом, словно растворилось, а сознание вот-вот готово было улететь неведомо куда.
Как вдруг, сквозь сон, я ощутила, как кто-то резко сдернул меня с кровати.
Инстинктивно ухватившись руками за незнакомца, я не смогла даже вскрикнуть, так неожиданно все это случилось.
В комнате было достаточно тепло, и я спала совершенно голой, как привыкла у себя дома. Поначалу я пыталась ложиться в постель в тонкой шелковой ночнушке. Но потом, удостоверившись, что никто не требует от меня исполнять это правило, клала рубашку рядом, сама же ныряла под одеяло, в чем мать родила.
– Адептка Изуми, – когда я более-менее сфокусировала свой взгляд, увидела, что насилие надо мною совершает ректор. – Не вздумай кричать, тихо…
А потом, набросив свой плащ и прижимая к горячей груди, Тимур Хельс понес меня из комнаты.
Уже в коридоре, умирая от стыда и страха, я попыталась как-то прикрыть свои голые ноги. Но мне это не удавалось.
«Хоть бы нас тут никто не увидел, – думала я, поражаясь такому нелепому поступку ректора. – И что ему от меня нужно? Кричать? Звать на помощь? Бессмысленно, ведь так я попросту нарушу Устав».
Поэтому, затаив дыхание, я отдалась на волю судьбы.
А она привела меня в красивую, доселе незнакомую мне комнату. Опустив мое трепещущее тело на пол, господин ректор запер за собой дверь на ключ.
– Где я? – я все-таки осмелилась спросить, так как мы тут были одни, и этот вопрос ни в коем образе не был дерзостью. Я просто полюбопытствовала, вот и все.
– В моем кабинете, – сбрасывая из широких плеч плащ, Тимур Хельс остался стоять в белой рубашке (свободно расстегнутой на груди) и узких черных кожаных штанах, плотно обтягивающих его стройные и крепкие ноги.
– Я в чем-то провинилась? – спросила я, инстинктивно закрывая руками оголенную грудь, которая отчего-то заходила ходуном, так тяжело мне было дышать.
– Нет, напротив.
Подойдя к массивному столу, господин ректор взял оттуда какой-то предмет, а потом, вальяжно развалившись в кресле, навел его на меня.
И сразу же яркий красный луч скользнул по моему телу, хорошо высвечивая те места, на которые он попадал.
