Первый же, кого он спросил о «самом большом начальнике», почему-то засмеялся, но куда идти показал. Вскоре Лопоух уже стоял в заставленной цветами приемной перед строгой моложавой дамой. Увидев маленького нелепо одетого мужчину с огромными ушами, секретарша с трудом сумела подавить улыбку. Стараясь не показывать удивления, она терпеливо объяснила, что здешнего начальника, то есть директора, зовут не Ветроплюй, а ему, скорее всего, нужен Ветроплюев из отдела «Народных суеверий». Только когда странный посетитель отвесив земной поклон удалился, секретарша позволила себе улыбнуться:
«Опять какой-нибудь самородок-затейник. И где их только Ветроплюев откапывает?!»
После недолгих поисков Лопоух неожиданно столкнулся в коридоре с самим Ветроплюем. Держа в руках кипу бумаг, тот быстро семенил навстречу и совсем не походил на начальника. Правда, увидев земляка, Ветроплюй сразу же принял важный вид:
— А, это ты! Рад, очень рад. Подумаем куда тебя пристроить. Заходи через пару недель, может чего-нибудь подвернется, а сейчас извини, брат, спешу.
— А сейчас-то мне куда деваться?! — хотел спросить Лопоух, но Ветрплюй уже убегал по коридору и вскоре исчез за одной из дверей. Понурив голову, Лопоух поплелся к выходу.
«Вот тебе и повидал земляка!»
Вокруг него по коридору деловито сновали люди. На лестнице юные дриады наравне с парнями выпускали изо рта клубы дыма, но все равно казались симпатичными и веселыми. Они громко смеялись над рассказом одного из кавалеров, а Лопоуху стало совсем грустно. Кругом шла жизнь, чужая и непонятная. И наверное впервые он почувствовал себя таким одиноким и ненужным.
«Неужели возвращаться?! Ну уж нет! Другие пристроились, а я чем хуже.»
Лопоух упрямо сжал губы. Чтобы не случилось, найдет он себе место в городе. И еще получше, чем у Ветроплюя!
Никакого плана у Лопоуха не было. Надеясь только на удачу, он бродил по городу, заглядывал в подъезды, залезал на чердаки. Несколько раз к нему привязывались подозрительные личности, но никого похожего на домового найти не удалось. Наконец, Лопоуху повезло, наверное, впервые за последние пятьдесят лет. Он неожиданно наткнулся на земляка, торгующего в палатке бледно-желтым напитком с большим слоем пены.
Водяной Толстобрюх сильно изменился: — еще больше располнел, щеки обрюзгли, на зеленоватой коже появился нездоровый румянец. Внешне он теперь походил на своих клиентов. И если бы не двести с лишним лет, которые Лопоух прожил по соседству, то он вряд ли бы отличил его от человека. Толстобрюх, хотя и не сразу, но тоже узнал лешего. Критически оглядев его с ног до головы, он с усмешкой процедил:
