- Хорошие дела! Как считаешь, он вас заметил?
- Не знаю.
Генерал долго молчал, а потом сказал:
- Операцию я переношу на сегодня, - покряхтел в микрофон. - Ничего не готово! Начнем в четыре, когда рассветет. К этому времени
ты должен выйти из леса. Группу захвата получишь немедленно. Задача прежняя.
Я ответил: "Есть! " - и отключился. Директор по-прежнему держался за колено. Поймал мой взгляд, сказал, морщась:
- Идите в поселок. Я подожду здесь - пришлете кого-нибудь. Идите - я ж вижу, что вам нужно!
Я не стал возражать.
Когда я вышел к деревне, воздух уже посинел. Неотчетливо проступили сырые темные дома. Светилось лишь одно окно - мое.
Я хорошо помнил, что не зажигал свет.
Дверь в квартире была не заперта, в комнате - тоже. Я осторожно вошел. На тахте, под торшером, не доставая короткими ногами до пола, сидел учитель - Яков Иванович Зырянов.
- Я вас ждал, - своим тонким, клекочущим голосом сказал он.
- Физкультпривет! - сдержанно ответил я и просунул руку под пиджак, на кобуру. Было около четырех. Группа захвата могла прибыть с минуты на минуту.
- Вы были в лесу, - сказал учитель. Он не спрашивал, он утверждал. Я посмотрел на свои заляпанные грязью ботинки и выключил свет. Сразу же на тахте появилось карикатурное изображение человека из белых фосфорных линий. Я включил свет.
- Садитесь, - спокойно сказал учитель.
Я сел.
- Вы следили за мной? - спросил он.
- Да.
- Вы знаете, кто я?
- Да,
- С каких пор?
Я сказал, с каких.
- Трое суток... Установили по ученикам?
- Первоначально по спутникам.
Он не понял. Я объяснил, что спутники горят в створе поселка. Он сидел напротив меня - щуплый, с непомерной головой. На дне выпуклых лягушачьих глаз вспыхивали зеленые искры.
- О спутниках я не подумал, - сказал он. - Действительно. Вы наблюдали мою связь в лесу?
- Да.
- Что вы теперь собираетесь предпринять?
Я не имел права говорить. Я не хотел говорить. Но зеленые искры стали гуще - и я сказал.
- Неужели я так мешаю? - горько спросил он. - Я ведь совершенно не вмешиваюсь в вашу жизнь - ни в политику, ни в экономику. Я лишь чуть-чуть, совсем не существенно ускоряю прогресс.
- Человечество не может допустить, чтобы кто-то чужой, тайно, с неизвестной целью вмешивался в его дела. Весь мир...
- В основах земной морали я разбираюсь, - сказал он.
- Вам следовало прийти открыто, - сказал я. - При Контакте допустимы лишь равноправные отношения.
Зеленоватые искры потускнели, клекот стал глуше.
