- Вы? Откуда?
Шепотом я объяснил, кто я такой и откуда, разумеется, не упоминая о задании.
- Пустите меня, - сказал директор.
Я погасил фонарик. Директор сел, покрутил головой.
- Фу, черт... Вы сломали мне шею... Между прочим, я сразу понял, что вы не из облоно.
- Что вы делали в лесу? - спросил я.
- Выслеживал Харлама. Решил, нужно самому посмотреть, какие тут у нас завелись призраки.
- Видели его?
- Нет.
- А зачем пошли за мной?
- Я же не знал, что это вы, - сердито сказал директор.
- А вы вообще этого Харлама когда-нибудь видели? - спросил я.
- Да.
- Когда?
- Например, сейчас вижу, - хладнокровно сказал директор.
Я обернулся. Между деревьями недалеко от нас передвигалась мерцающая тень. Я быстро прикрыл директору рот рукой. Тень была мне по грудь и напоминала карикатурного человечка, какого рисуют дети, - круглая голова, а вместо рук и ног - черточки. Свет от нее исходил фосфорный, ничего не освещающий. Смотреть было жутковато. Я расстегнул кобуру.
- Пойдем за ним? - высвободившись, прошелестел директор.
Я колебался всего секунду. Кем бы это привидение ни было, упускать его нельзя.
- Только без моего приказа ничего не делать.
Привидение вовсе не плыло по воздуху, как мне показалось. Оно то и дело спотыкалось, неразборчиво бормотало, шуршали иглы, иногда хрустела ветка. Это меня успокаивало: меньше шансов, что нас услышат.
Идти пришлось недолго. Деревья поредели. Лунный свет, как вода, встал между ними. Появилась поляна - небольшая, круглая, в высокой голубой траве. Из нее, как из озера, поднималась черная, покосившаяся избушка, крытая дерном. Крыша ее съезжала до земли.
Привидение пересекло поляну - почти невидимое в голубой траве, вспыхнув в проеме, прикрыло дверь. Ни искры не мелькнуло в низких оконцах.
- Будем брать? - предложил директор. - Теперь оно от нас никуда не денется.
Я молчал. Взять привидение сейчас, неожиданно, представлялось очень заманчивым. Конечно - деться ему было некуда. Но я не имел на это разрешения. И сомневался, что получу его, связавшись со штабом. У штаба была своя правота: в такой операции нельзя рисковать ничем, а идти в одиночку, даже вдвоем, против того, кто мог оказаться в избушке, было все-таки рискованно.
Директор нетерпеливо покашлял.
- Когда вы уходили, где был Зырянов? - спросил я.
- Зырянов? При чем здесь Зырянов? - удивился он. - Наверное, дома. Он по вечерам не выходит. Боится темноты. Каждый вечер запирается в квартире.
