Опыт политической деятельности Герцена в России в 30-40-е годы ХIX века, показал его покровителям Ротшильдам, что из-за полицейских репрессий в России, руководить, находясь в ней, политической оппозицией — невозможно. Поэтому, было решено создать руководящий центр внутрироссийской оппозиции в Европе.
С этой целью в 1847 году Герцен вместе с семьей выезжает из России во Францию, где вскоре объявляет с своем нежелании вернуться на Родину и становится политическим, эмигрантом.
Сразу после своего приезда во Францию, Герцен вошел в контакт с банкиром Турнейсеном, представителем французской ветви Ротшильдов. В своем письме из Парижа в Петербург от 11 (23) апреля 1847, М. С. Шепкину, Герцен указывал: "Ко мне писать можно и через Турнейсена и прямо на авеню Мариньи № 9, пригород Сент-Оноре, Париж".[18]
В апреле 1847 практически сразу после своего приезда во Францию, Герцен становится членом только что созданного Ротшильдами в марте 1847 влиятельного, элитарного либерального общества "Римский клуб", которое заседало в Риме во дворце "Бернини".[19]
Вскоре после этого, происходит личная встреча Герцена с главой французской ветви Ротшильдов — Джемсом Ротшильдом (1792–1868 гг.).
В своих мемуарах "Былое и думы" Герцен описывает ее в 39-й главе под весьма красноречивыми заголовками "Деньги и полиция" и "Император Джемс Ротшильд и банкир Николай Романов": "После июньских дней 1848 года я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета "Московской сохранной казны". По первым двум билетам деньги немедленно были получены, но по следующим, на гораздо большую сумму уплата хотя и была сделана, но корреспондент Ротшильда извещал его, что на мой капитал наложено запрещение.
Таким образом, я очутился в Париже с большой суммой денег, среди самого смутного времени, без опытности и знания, что с ними делать. И между тем, все уладилось довольно хорошо. По совету Ротшильда я купил себе американских и ценных французских бумаг и небольшой дом на улице Амстердам, занимаемый Гаврской гостиницей. Это был один из революционных шагов, развязавший меня с Россией, погрузивший меня в почтенное сословие консервативных тунеядцев, познакомивший с банкирами, приучивший заглядывать в биржевой курс, словом сделавший меня западным рантье".[20]
Но Герцен не собирался отдавать оставшуюся в России часть своих капиталов "царю-батюшке". Он снова обращается за помощью к Джеймсу Ротшильду и тот охотно ему помогает и понятно, что не за красивые глаза. Приобретенные Герценом американские и ценные французские бумаги принадлежали финансовым структурам Джеймса Ротшильда и таким образом, основная часть денежных капиталов Герцене, оказалась в его управлении. Играя биржевыми курсами, он мог озолотить Герцена, а мог разорить его полностью. Таким образом, Герцен оказался от него в полнейшей финансовой зависимости. Чтобы эта зависимость стала окончательной и превратила его в полную политическую марионетку, нужно было, чтобы все капиталы Герцена из России были переведены во Францию и оказались в руках Д. Ротшильда.
