На негнущихся ногах я осторожно подошла и села на скамеечку под фонарем, испуганно глядя на свою тень, боясь увидеть за ней еще кого-нибудь. Дрожащим голосом я робко спросила, чувствуя себя полной дурочкой: «Кто здесь?!» И в ответ тишина. Может, кто-то решил так надо мной подшутить? Да, пожалуй… Вот только это слишком жестокие шутки! Я еще раз огляделась вокруг: ни-ко-го. Отчего-то стало холодно, может, это повеяло с реки, пересекающей парк.
Я поспешно закуталась в кардиган, обхватив себя похолодевшими руками. Мысли в голове мешались. Кому могло прийти в голову так надо мной издеваться?! Я же никого не знаю… Случайные гуляки? Что-то не верится, но это пока что единственная версия, которая у меня есть, а поэтому я вновь, уже чуть увереннее, произнесла в темноту: «У вас глупые шутки. Вы хотите меня напугать?!» И вновь тишина. Я уже решила, что мое несчастье закончилось, и меня оставили в покое, как я вновь услышала совсем рядом, над своим ухом: «Нет!» и, пронзительно закричав, бросилась прочь.
Так быстро я еще, наверно, никогда не бегала. Перед глазами стремительно проносились деревья, вот уже парк остался позади, а я все не останавливалась, слыша, как быстро бьется сердце в груди. Как говорится: один раз — случайность, два — странное совпадение, а три — уже закономерность! Показаться мне не могло! Не знаю, сколько бы я так бежала, вот только когда я в очередной раз обернулась назад, чтобы убедиться в отсутствии преследователей, на моем пути возникло препятствие, из-за которого я отправилась на встречу с мостовой. Однако обошлось: меня услужливо подхватили сильные руки этого самого препятствия и вернули в вертикальное положение.
— Ох, спасибо, — сказала я сбившимся голосом, оправляя платье и, наконец, подняла взгляд, чтобы заворожено замереть.
Передо мной стоял мужчина, так же внимательно рассматривавший меня, как и я его. Темные черные волосы, мощное стройное тело, которое не оставляло сомнений в силе этого человека, тонкие, нахмуренные брови, одна из которых была рассечена ближе к внутреннему краю, но меня поразили его глаза: они смотрели на меня, словно два дымчатых изумруда, неожиданно яркие в сумраке ночи, как будто что-то скрывали внутри, поддернутые этим легким туманом. Этот человек непонятным образом притягивал к себе, этот взгляд словно цеплял и не давал отвернуться, проникал в самую душу и читал ее как открытую книгу. Но в то же время я ясно ощущала исходящую от него опасность, все внутри меня словно кричало: «Беги! Беги от него прочь! Он опасен!» Это словно был животный инстинкт, которому еле удавалось сопротивляться.
