Отсмеявшись, отец и сын быстро и коротко попрощались, Аарон даже чмокнул меня в щеку — и направился к выходу, на ходу уже вновь доставая из телефон.
Мы героически ждали, когда мистер Каллахен свернет с аллеи в сторону корпуса и скроется из вида. А потом…
— Вот же блин!
— Черт возьми!
Ура, похоже это снова мы. Настоящие. Привычные. Свои собственные.
— Подумать только — я тебя обнимал!
— А я тебя в щеку поцеловала! — я была на грани обморока, и только отступив от Мики на три шага назад, вновь ощутила себя обычной Джейсон Сандерс. Которая готова выслушивать усмешки Блондина, привычно не обращать на них внимания и знать, что когда-нибудь мы больше не увидимся — и чувствовать от этого облегчение. Я этого хотела. — Какой кошмар! — заключила я, с видом полного отвращения поёжившись и в миллионный раз поправив сумку на плече. — Это было… было… Хотя отец у тебя интересный, не в пример тебе!
— Хочешь претендовать на роль моей мачехи? — осклабился Мика, улыбаясь так язвительно и так привычно, что во мне опять проснулось знакомое и любимое чувство отвесить ему пинка под зад.
— Пожалей сам себя, Золушка, — хмыкнула я, закатив глаза. — Я ж тебя в Гренландию упеку! И это — если будешь себя хорошо вести…
— Мечтать не вредно, — кивнул Блондин. Я привычно показала ему язык, невозмутимо глядя из-под бордовой челки.
— Ты должен мне два экзамена, Каллахен, — напомнила я назидательным тоном, отступая назад шаг за шагом — лимит времени рядом с Блондином истек уже давно, и теперь я чувствовала себя неуютно в его компании.
— Помню, — отозвался Мика лаконично. Отметив мое отступление, он сам уже развернулся и направился в сторону аллеи, засунув руки в карманы. Потом остановился, обернулся и громко продекламировал:
— А за все экзамены ты бы со мной переспала?
И тут же с трудом увернулся от прицельно брошенной бутылки с минералкой, гнусно усмехаясь.
— Зараза ты… крашеная!
Глава 2. When the day met the night
И все вернулось на круги своя.
Едкие усмешки, парочка привычных сплетен, одна из которых была и про то, что эта сессия у меня уже сдана как раз именно потому, что я переспала с Каллахеном; забавные наклейки на стеклах вроде “готовь вазелин — скоро экзамен!”. На большее в сессию не хватало, и мы трогательно ждали начала осеннего семестра.
Блондин обещание сдержал, так что от гнета профессора Паркера я была избавлена до Рождества, но остались еще и несколько других спиногрызов в экзаменационном бланке, которые вводили меня в скорбное уныние.
