— Не совсем, — отвечаю я, и прибор послушно переводит. — Это всего лишь инструмент.
Джекзен всматривается в него и затем пожимает плечами. Он убирает меч обратно за пояс, берет меня за руку и ведет снова к огню, подальше от входа в пещеру.
Важное место, да? Интересно, что означает это место? Церковь? Молитвенник?
Джекзен берет немного жареного мяса и заворачивает его в длинные широкие листья, а затем встает — как я полагаю, мы готовы куда-то идти. У меня есть пистолет, устройство перевода, и важная миссия.
Я указываю на возвышенность по направлению к месту, где «консервная банка» потерпела крушение.
— Мне нужно вернуться к девочкам. Ты можешь мне помочь?
Он указывает на другую сторону и говорит:
— Дом. Безопасность, — говорит переводчик. — Выбери одно. Мать.
Я полагаю, он хочет взять меня с собой домой в свою деревню, чтобы познакомить со своими родителями. Это имеет смысл, но я не могу пойти.
Я снова указываю на гору.
— Мои друзья там. Им нужна помощь.
Он смотрит туда и говорит что-то.
— Важный холм. Запрещено, — говорит переводчик. — Bune.
Запрещено, да? Возможно, он или его люди создали эту кучу камней с копьями, которые должны служить предупреждением. Если это так, то может оказаться довольно сложно заставить Джекзена подняться туда. Какая «удача», что наша «консервная банка» приземлилась именно священной горе.
— Мне нужно пойти туда. Мои друзья в опасности. Им нужна помощь, — я поднимаюсь на пару шагов вверх по склону, чтобы он видел, что мне не нужно его разрешение. Я говорю ему, что мне нужно это сделать.
Он ворчит.
— Опасность. Важный Холм. Смерть.
Что ж, я не могу просить, чтобы Джекзен пошел за мной, если он считает, что это убьет его. Скорее всего, я уже достаточно навредила его людям.
— Тебе не обязательно идти. Я пойду одна.
И я точно пойду. Я, возможно, сука и трус в этой истории, но я не оставлю девочек.
Джекзен хмурится, и его глаза загораются еще сильнее, чем прежде.
— Важный холм. Опасность. Не ходить.
Мне не стоит его злить. Я кладу руку в карман и слегка сжимаю пистолет.
— Мне правда нужно туда пойти, — говорю я в последний раз. — Это мой священный долг, — может быть небольшое упоминание о святости поможет Джекзену смягчиться.
Мужчина обдумывает это и хмурится. Он может думать о чем угодно, но я сама приму решение.
Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь спиной к Джекзену, поднимаясь по склону. Я немного сильнее раскачиваю бедрами, чем обычно. Возможно, моя задница убедит его, если просьбы не помогают.
