А еще есть кожаные штаны… Они настолько узкие, что я вижу его очертания… Огромный. Поразительно. Я чувствую себя покрасневшей и понимаю, что он стоит прямо передо мной. Когда я вижу его зеленые глаза, покрытые золотыми крапинками, мои колени почти подгибаются. Мой разум бесспорно тянется к этому жестокому мужчине.
4. Като
Существо передо мной не похоже ни на что из того, что я видел. Ее кожа бледная и молочная, как звезды. Все ее тело изгибы и мягкость. И самое лучшее, ее глаза направлены прямо на мой член. Ее щеки покраснели, когда она увидела, что я смотрю на нее сверху вниз.
Я чувствую что-то в груди, когда наши глаза встречаются. Это похоже на чувство эйфории, когда я побеждаю достойного врага, но как-то иначе. Там, где победа в бою приносит мир и покой, это чувство заставляет меня чувствовать… Голод. Я хочу большего. Я хочу ее. Внутри меня пантера нетерпеливо расхаживает, призывая меня раздеть ее и почувствовать полноту ее мягкой, поцелованной звездами кожи.
Может быть, я наконец-то нашел самку, достойную того, чтобы привести ее в мой клан. Возможно. Никто не отрицает, что я хочу взять ее, довести ее до оргазма и смотреть, как она извивается подо мной. Она пробуждает во мне мягкость. Те же качества, которые заставляют меня хотеть бросить ее в листья и опустошить ее, также заставляют меня сомневаться в том, что она достойна. Если я выберу непригодную породу, чтобы заменить женщин, которых потеряла моя порода, я принесу слабость нашим детям и нашей линии. Неприемлемо.
Не отрывая от нее глаз, я говорю через плечо.
— Баркус, дай мне эквалайзер.
Я чувствую движение позади себя. Я слышу, как его ноги, хотя он и тихий, перекидываются через металлическую решетку. Он вручает мне маленький наушник, который я вставляю в ухо. Я вручаю один женщине передо мной и прошу ее сделать то же самое. Прибор быстро выучит любой иностранный язык и запрограммирует его сразу в мозг.
Красный все еще не отступил от ее щек, но она сразу понимает что я имею ввиду. Ее румянец означает, что она тоже жаждет меня. Но ее быстрая реакция означает, что она не ослеплена голодом. Хорошо.
— Я Като, — говорю я.
Она сводит брови. Сначала просто наблюдает за мной, но я вижу в ее глазах что-то, что говорит об интеллекте, о метании мыслей. Она медленно говорит что-то, наблюдая за моей реакцией.
— Продолжайте говорить, и эквалайзер выучит ваш язык, — говорю я, хотя знаю, что она еще не понимает большую часть того, что я говорю.
