– Она... вау. Он прекрасен.
– Я сделала ее из плюща в честь твоей мамы. Я подумала, у тебя должно быть что-то, что бы вас соединило. Моя мама и я очень близки. Ужасно, что ты никогда не знал свою.
Ян сделал глубокий вздох и воспользовался менорой, чтобы избежать взгляда Искры. Она была настоящим произведением искусства, эта менора. Он ничего о них не знал, ни как ими пользоваться, ни что они означают, но мужчина понимал, что она особенная, и был благодарен, что она у него есть.
– Спасибо, – поблагодарил он, подняв, наконец, на Искру взгляд.
– На дне коробки свечи. Миссис Шайнберг сказала, что ты можешь использовать их только для меноры. Это часть ритуала. Если хочешь поговорить с ней по поводу иудаизма, она сказала, можешь позвонить ей или прийти. Она очень милая.
– Кто такая миссис Шайнберг?
– Она моя восьмидесяти восьмилетняя соседка снизу. Она еврейка. И она мой лучший друг.
– Твоему лучшему другу восемьдесят восемь?
Она кивнула.
– У тебя все ненормально, да? – спросил он.
– Нормально – это скучно. И миссис Шайнберг просто супер. Она была сварщицей во время войны. И она даже фотографировалась для пинап-календаря, который отправляли войскам, можешь поверить? Я видела фото. Такие ножки, что Бетти Грейбл отдыхает.
Искра говорила быстро, поток слов так и лился. Она казалась... нервной. Казалось, ей сложно быть другом. Видеть, как она нервничает было по-сумасшедшему мило.
– Хочешь зажечь свечи? – поинтересовалась она. – Уже закат. Миссис Шайнберг сказала, что в это время зажигают свечи.
– У меня нет…
Она вытащила зажигалку из кармана и зажгла ее до того, как он закончил предложение.
– Хорошо, значит, у тебя есть зажигалка.
– Никогда не знаешь, когда она тебе понадобится, – сказала она. – Где мы ее поставим?
– У окна, я думаю, – ответил Ян, застенчиво счастливый оттого, что она сказала мы.
– У какого? – Искра огляделась. В спальне были два огромных окна.
– Наверху, – сказал он.
– Но ведь это главная спальня, разве нет? – спросила она, следуя за ним вверх по лестнице с коробкой свечей в руках.
– Гостевая. Мне нравится спать наверху, – признался мужчина, поднимаясь по спиральной лестнице на лофт на третьем этаже. Третий этаж был маленьким и очень узким. Места хватало только на кровать и пару шагов возле нее. Но ему нравилось, как высоко он находится, и как далеко ему видно из окна. Он поставил менору на окно и присел на край кровати.
– Как мы это сделаем? – решил уточнить он.
– Не знаю. Я не еврейка. А ты да.
