Родная будто сыну мать,
Ходившу в дальние походы,
И не видавшись многи годы
Вдруг встретившуся невзначай.
Так и она его схватила,
Что чуть совсем не задушила;
Пришло было уж с ним прощай.
Потом с ним в горницу вошедши
От страсти сделалась нема,
Речей ни мало не нашедши,
Сидела будто без ума.
Аскания к себе поймала
И столько много целовала,
Что начал он уже кричать:
«Пусти, пусти меня; ай! больно!
«К чему шутить со много так вольно?
«Ведь ты моя еще не мать».
«Никак сам рок меня морочит?—
Дидона воздохнув рекла.
«Смотри, что сын твой мне пророчит!
«Ребенок он, и нет в нем зла.
«Когда б счастливыми судьбами
«Его робячьими словами
«На самом деле то сбылось!
«Счастлива б я была на свете,
«Когда бы в нынешнем же лете
«Такое счастье мне нашлось!»
Еней в великом удивленье
Не знал, что ей и отвечать,
И в чрезвычайном том смущенье
Старался ей лишь потакать.
Дидона ж делать что не знала,
И бестолковщину болтала
Без шабаша как попугай,
Или как Якова сорока.
Болтливого она порока
Всегда держалась через край.
А разговор свой продолжая
В колени мальчика взяла;
Целуя, нежа, обнимая
Почти вне разума была.
«Какой пригоженький мальчишка!
«Вот то-то будет уж плутишка!
«Настроит многие беды.
«Но только жаль, что молоденек
«Еще теперь он и глупенек,
«И нет уса ни бороды».
Пословица не мимо мчится:
Каков где поп, таков приход;
Во что приказчик устремится,
За ним туда же и народ.
То самое и в Карфагене
По барыниной перемене
Тогда случилося точь в точь
Все дело вовсе позабыли,
3абражничали, закутили
Что стало и унять не в мочь.
Судья оставил попечение
Дела приказны разбирать;
А полководец о сраженье
Совсем забыл и помышлять
Которы ж при строенье были,
Через колоду пень валили,
Валилось всё у них из рук.
Все в волокитство устремились,
В гульбу и в роскоши пустились;
Пошел у всех стаканный звук.
Сия столь чудна перемена
Наделала таких проказ,
Что новенькая Карфагена
Едва не сгибла между глаз.
С Олимпа боги то узрели,
И с удивленья онемели,
Качали только головой.
Столь чудно им всё то казалось,
Что им и в разум не вмещалось,
С такою делать что бедой.
Всех больше там захлопотала
Юпитериха рассердясь,
И на Венеру так напала,
Что чуть це треснула озлясь,
Как шавка на медведя взъелась,
Как клюковка вся раскраснелась,
И начала ее ругать
На рынке бабы как бранятся;
Была готова хоть подраться:
Не знали как их и унять.
«Не стыдно ли тебе, разиня!
«Что ты везде собой шутишь
«Скажи: какая ты богиня,
«Что пакости лишь мастеришь?
«Но нечему о том дивиться,
«Что от тебя всегда родится
«Похабство, мерзость и позор.
