— Правда будешь сопротивляться? — Влад прорычал свой вопрос ей прямо на ухо, заставляя стаю предательских мурашек пробежаться по спине.
— Буду, — вышло слишком слабо, да и пошловатый стон, слетевший с губ, делу не помог.
— Шл*ха, — грубо бросил Влад, отвесив звонкий шлепок по оголенной ягодице. — Сегодня никаких нежностей, не заслужила!
* * *
Утро следующего дня пришло слишком быстро, Виолла проснулась рано, проспав всего пару часов. После близости во дворе, они с бывшим продолжали секс-марафон уже дома и, в конечном итоге, заснули на диване в гостиной.
Осмотревшись по сторонам, Кудрявцева вдруг поняла, что злить Влада выходило себе дороже, причем в прямом смысле этого слова. В коридоре была повалена лампа, опрокинут и сломан дизайнерский столик, в гостиной разбито несколько ваз, перевернут телевизор, в который они случайно врезались, когда пытались добраться до дивана. Но больше всего досталось двору — он был разнесен в щепки. Виолла вздохнула, прикидывая в голове, сколько будет стоить восстановить всю былую красоту и, самое главное, как объясняться с братом, который раз в десять лет приехал в Россию из Франции, поведать родню. Поведал, называется.
— Нам с тобой вроде как надо поговорить, — хрипло прозвучало над самым ухом. Виолла вздрогнула и чуть было не выронила горячий кофе, который успела себе заварить.
— Ты расстрелял мою клумбу, — хмуро ответила Кудрявцева, поворачиваясь к бесстыжему любовнику, который только и успел, что надеть свои потрепанные джинсы.
— Расстрелял, — парень ухмыльнулся, при этом кивнув.
— Чуть не подстрелил моего брата.
— Слушай, да я не поверю…
— Брата! — истерично прокричала Виолла. — Который приехал из Франции, чтобы повидаться со мной, моими родителями и тетей с дядей! Который, между прочим, уговаривал меня познакомить его с тобой! Которого ты до чертиков напугал!
— Но…
— Чуть не подстрелил моего брата, — повторила Виолла тоном, не терпящим возражения.
— Чуть не подстрелил.
— И поставил свою мерзкую десятку на мой газон.
— Поставил, — Влад вздохнул, признавая свое поражение. С первого дня своего общения, а потом и совместной жизни, они с Виоллой расходились во мнениях по любому поводу. Кудрявцевой нужно было все идеальное, стильное, модное и дорогое, а Влад привык довольствоваться тем, что было, и никогда не понимал тяги возлюбленной к роскоши.
Григорьев честно пытался понять, зачем нужны автомобили за несколько миллионов или джинсы за несколько сотен тысяч, но никак не мог. Ему нравилась его десятка, которая по цене уступала цене аксессуаров, которые предпочитала Виолла, его простая одежда, спорт, которым он был увлечен с первых лет и автомастерская, в которой он привык трудиться, несильно задумываясь о получаемом жаловании. И Влад не готов был что-то менять до тех самых пор, пока в один прекрасный день не взглянул на все глазами Виоллеты, которая раз за разом ругалась с родителями, объясняя им, что он никакой не проходимец, пытающийся прибрать к рукам ее деньги, затем, с друзьями, потому что те в открытую насмехались над нищим в сравнении с ними Владом, а потом еще и с ним самим.
