– Неоправданный риск, – серьезно подтвердил Танис, – если директор узнает…
Артефактор выразительно поиграл бровями.
– Да, Ристан, а ведь подвиг и правда героический.
– Малолетняя идиотка, – не оценил он самоотверженность Аллиры.
– Так каков будет ответ? – нетерпеливо постукивая тубусом по бедру, напомнил о главном Танис.
Ристан топтался рядом, нагнетая атмосферу.
– Я иду с Лией. Мы договорились… – я почти физически почувствовала как расслабился темный. Даже улыбнулся, от чего мне сразу же захотелось сказать ему, что Лию на него я бы тоже не променяла. Но я промолчала.
Танис принял мой ответ с печальным видом, но быстро взбодрился:
– Мы же сможем встретиться на празднике?
– Конечно.
Артефактор просиял, отчего мне стало неловко, а Ристана ощутимо передернуло, подхватил мою руку и быстро приложился к перчатке губами:
– В таком случае, встретимся на празднике.
Я смогла только кивнуть. На большее меня просто не хватило. Ручки по своей инициативе мне еще никто не целовал.
– Прекрати, – раздраженно потребовал темный, когда Танис, обогнув нас и улыбнувшись на прощание, почти бежал к воротам.
Только после этого я осознала, что продолжаю таращиться вслед артефоктору, потирая перчатку.
Наступления вечера я ждала в самом приподнятом настроении.
Зря, конечно.
– Давайте уже отсюда уйдем? – с чувством попросила Лия, смерив тяжелым взглядом не особо молодого человека, случайно попытавшегося уронить ее на пол. Человек, в общем-то, был не виноват, но под ее взглядом стушевался и, пробормотав извинения, активно заработал локтями, стремясь затеряться в толпе как можно скорее.
Люди топтались вокруг, толкались, то и дело норовили отдавить ногу и оторвать меня от Сеньи, чтобы закружить в незатихающем потоке.
Наши подношения уже покоились у монументальной статуи, просьбы были озвучены, и места освобождены для других горожан, стремящихся засвидетельствовать пресветлому свое почтение.
Огромный, трехметровый дядька из белого мрамора возвышался над всеми нами, подняв лицо в потолку и полуприкрыв глаза, смотрел на все это с миролюбивым равнодушием, искусно вырезанное лицо казалось усталым, но добрым. У ног его уже возвышались внушительные горы еды, большая часть из которой испортится и в скором времени окажется на мусорке. Слишком много еды, и слишком мало служителей храма, готовых объедаться во славу своего бога.
Оставив статую за спиной, мы быстро продвигались к выходу. Вцепившись в холодную ладошку, я изо всех сил старалась не оторваться, и не потерять Сенью в этой толпе, Лия, в отличие от меня, ничего не боялась, и держаться за руки отказалась категорически. Ей и так как-то удавалось не потеряться и упрямо идти рядом с нами.
