– За триста девяносто лет, если это тебе интересно.
– Думаешь, так скоро?
– Рэп, давай смотреть трезво. Будь ты Гатмором, неужели ты отпустил бы такого матроса? Твоя способность к ясновидению бесценна. Он обожает свой корабль, отвечает за команду и поэтому ни за что не отпустит тебя.
Фавн вздохнул и затих. Конечно, ясновидение делало его уникумом, но на самом-то деле это всего лишь уродство. «Танцору гроз» его дар пригодился только в первом плавании. Остальные переходы представляли собой обычную тяжелую однообразную работу, когда приходится много грести и ходить под парусом.
Но парень имел гораздо больше, чем просто чудесный талант. Он обладал задатками хорошего моряка. Был компетентен и честен. Никогда не жаловался и не затевал драк. Выполнял все, что ему говорили, и при этом как будто радовался возможности поработать. Даже без ясновидения он не был тем человеком, которого Гатмор с легкостью отпустил бы. Даже если бы все невесты Дартинга обмирали при мысли о фавне.
– Говорят, – заметил Оги, – что нужно радоваться тому, что имеешь.
Рэп, глядя на огонь, усмехнулся. Оги начал тревожиться. Если парень и дальше будет продолжать в том же духе, то ночная заварушка сорвется. Не успел он обдумать эту возможность, как Рэп заговорил:
– Ты вот имп. Почему ты живешь среди маньяков? Оги нервно поежился.
– Дружочек, надеюсь, ты не слишком громко произнес это слово. А потом, не нужно задавать таких вопросов.
– Извини, не подумал.
– Со мной все в порядке. Думай лучше о своих делах…
– Пока джотунны не оторвут мне думалку, – закончил Рэп, – именно это я и имел в виду.
– Все равно, не спрашивай. Если ты не джотунн и живешь здесь, то по единственной причине: это место приятнее, чем государственная тюрьма. Ну же, вперед, парень, – жизнь прекрасна! Простор и свобода. Женщины? В тюрьме у тебя не будет самой завалящей, если ты не сказочно богат. Наслаждайся!
Но если говорить об Оги, то все это было ложью. Он был чист перед законом, а в Дартинге жил просто потому, что любил море и моряцкую жизнь. Единственная сложность заключалась в том, что сказать об этом было труднее, чем приписать себе преступное прошлое. Он знал, что его дед погиб, когда джотунны разрушили Колвейн, отец его родился уже после смерти деда. Хотя в семье никогда не обсуждалась эта тема и Оги был приземист и крепок в кости, как все импы, но он был совершенно уверен, что в нем четверть джотуннской крови. Если сказать об этом, то его положение в Дартинге и среди команды «Танцора гроз» значительно поднимется, зато увеличится риск, а уж насмешкам конца не будет. Оги не чувствовал себя настолько джотунном, чтобы веселиться по этому поводу.
